Владимир Орлов - Усы - сборник рассказов, эссе, интервью

Анастасия, Королев:

Кто Ваш любимый персонаж в «Камергерском переулке»?

Владимир Орлов:

Да все любимые. Даже те персонажи, которые тебе неприятны, они все равно твои дети.

Елена Е., Москва:

Когда в одной из глав «Камергерского переулка» Вам звонил Мельников, он называл Вас Профессор. Это действительно Ваше «прозвище» среди своих?

Владимир Орлов:

Нет. Профессор у нас один на всю страну, это который погоду объявляет по какому-то каналу. Просто Профессор — это совпадение персонажа со мной есть, есть мои черты, слова и убеждения, в частности, про потерянное поколение. Меня иногда могут называть профессором, потому что я им и являюсь в Литинституте. У нас в Литинституте два профессора Орлова. Один историю читает, а другой — я. Он Александр Сергеевич, у него прозвище Пушкин. А у меня прозвище Классик.

Гера Фотич, Санкт — Петербург: Вопросов задавать не буду, и так все понятно. Хочу пожелать удачи! Не знаю насколько уж там объективные судьи… давно живу в этой стране. Хочется надеяться на лучшее…

Ульяна:

Встречаетесь ли вы с читателями? Что больше всего интересует сейчас читающую аудиторию? Какой самый необычный вопрос вам задали за последнее время?

Владимир Орлов:

После «Альтиста» в обязательном порядке мы должны были встречаться с читателями, но на самом деле встречи были интересные. В Доме композиторов даже держали конную милицию для поддержания порядка. Причем встречи были со знаменитыми на весь мир музыкантами, среди них альтист Михаил Толпыго. Встречи сопровождались исполнением произведений, которые упоминались в романе. Иногда мне приходилось на ночь останавливаться в научных городках, и тогда разговоры о романе, о литературе, об обществе продолжались ночами. Сейчас встречи происходят только в магазине, когда подписываешь книги, но это дело утомительное, потому что обычно жарко в этих магазинах и вопросы успевают задать только простенькие. Когда вышел «Камергерский», в Интернете появились разухабистые отклики. Например, одна дама упрекнула меня в старомодности и высказала претензию, что слово солянка у меня написано с маленькой буквы, когда это название ночного клуба. Она и не подозревала, что было такое блюдо. Вот такой необычный вопрос: почему солянка с маленькой буквы?

Сергей Яковлев, Подмосковье:

Существует ли идеальный герой? Есть ли приемы в литературе, которые стопроцентно работают на читателя или каждый раз приходится изобретать что-то новое?

Владимир Орлов:

Насчет приемов в литературе — это надо обращаться к профессиональным ремесленникам. Они могут назвать приемы, как подействовать на человека, чтобы вызвать слезу или другую реакцию. Я знал журналиста, который на вольных хлебах работал для разных изданий, для каждого из них писал разным стилем, который требуется в той или иной газете или журнале. К сожалению, в последнее время у нас герой хотя бы порядочный не в почете. В Каннах фестиваль был — там все какие-то полуублюдки, грубо говоря. Они маргиналы и поступки совершают такие, которых стыдиться приходится нормальному человеку. Я знаю, что, например, эротику можно написать, как Нагибин, не то что без мата, а без единого термина. У нас все объясняется депрессивным состоянием человечества, чтобы поплакаться и показать людей, как скотин. Это не мое. Я рос с другими понятиями о человеческих ценностях, поэтому старался написать о людях, которые не теряют достоинства ни при каких обстоятельствах. Так было и в «Альтисте», и в «Шеврикуке», и в «Бубновом валете». Насчет идеального героя — думаю, таких нет. Даже попытки создать в советское время таких персонажей, как Маресьев — оказались неудачными. Это общипанный герой, в жизни он таким не был.

Завершающее слово Владимира Орлова: Я хочу вас всех поблагодарить, не ожидал, что будет такое количество вопросов, некоторые из них серьезные и в точку .

«Рюмочную» надо бы написать в кавычках, потому что так называется это душевное заведение, где Владимир Викторович Орлов производил представление (по-нашему презентацию) своего нового романа «Камергерский переулок». И откуда, выпив стопку и сказав слова приязни (сто страниц с интересом мной прочитаны), я прибыл в редакцию писать этот текст.