Тамара Стоун - Если бы мы знали

По моим рукам пробежали мурашки.

– Это потрясающе. Продолжай.

– Я не стал сопротивляться. Не хотел. Я закрыл глаза, опустил руки и позволил воде меня нести. Я нежился в ней и смеялся, потому что чувствовал себя восхитительно. Просто… идеально. – Он снова улыбнулся.

– Ты видел поверхность? – поинтересовалась я.

– Да, но я не пытался до нее добраться. Я плескался в воде и пил ее большими глотками, а она наполняла меня изнутри. Я ощущал такое… умиротворение. – Он закрыл глаза, словно пытаясь заново пережить те ощущения. – Казалось, я плавал так часами. А потом услышал твой голос. – Он открыл глаза и встретился со мной взглядом. – Его не приглушила вода. Он звучал ясно и четко.

– Твое время еще не пришло , – повторила я.

Он кивнул.

– Я сразу тебя понял. И подумал: «Да, она права». И все. Как будто из ванны вытащили затычку. Вода начала стремительно убывать, проливаясь за края комнаты без стен, и меня выбросило на берег. Я резко вдохнул и… – Люк щелкнул пальцами. – Очнулся в машине «Скорой помощи». И услышал, как медик закричал: «Он ожил!»

Я улыбнулась.

А Люк – нет.

– Я так расстроился. – Он потер лоб. – Я даже боли не чувствовал, только… пустоту. И одиночество. Боже, как же мне было грустно! Я отчаянно хотел вернуться в ту комнату, в воду.

Я и до этого еле сдерживалась, чтобы не заплакать, но эта его фраза стала последней каплей.

– Мне жаль, – прошептала я, хотя глупо было его жалеть за то, что он выжил.

– Когда я проснулся после операции, первое, о чем я подумал, была та вода, и на меня снова нахлынула грусть. Следующие несколько дней я постепенно восстанавливал в голове все эти события.

Он затих. Наверное, мне пора было задать следующий вопрос.

– И как ты теперь живешь?

– Я не могу спать. Не могу есть. Эти три минуты меня преследуют. Я жажду туда вернуться – не стремлюсь умереть, конечно, просто мне важно снова ощутить это блаженство, понимаешь?

Я кивнула.

Люк встряхнул руками и поерзал. Я думала, что мы закончили, но тут он поднял взгляд и сказал:

– Спроси еще что-нибудь.

Мне не пришлось думать над вопросом. Он уже сидел у меня в голове. Я хотела задать его с того самого момента, как Люк впервые ко мне пришел.

– Как думаешь, ты видел Небеса?

Он встретился со мной взглядом.

– В детстве я ужасно боялся умереть. Терпеть не мог все эти фильмы и книги про апокалипсис, где умирала половина человечества; да и вообще все, связанное со смертью. После такого мне месяцами снились кошмары. – Он перевел дыхание и посмотрел прямо в объектив. – Не знаю, рай это был или нет. Но я уверен, что моя душа уплывала в иное место. Прекрасное место. Я очень рад, что выжил, но не сомневаюсь, что однажды вернусь в ту воду. Я еще не готов покинуть этот мир, нет, но я больше не боюсь смерти.

Я встала и подошла к Люку. Села на верхнюю ступеньку и крепко его обняла. Он обнял меня в ответ и сказал:

– Спасибо.

– Не за что.

Я понимала, что нужна ему. Давно никто во мне так сильно не нуждался. Возможно, даже никогда.

И в эту минуту я поняла, как чувствует себя мой папа. Он нужен многим, и постоянно. Это помогло мне с удивительной ясностью понять его стремления, и приверженность своей работе, и то, как легко впасть от таких ощущений в зависимость.

– Видишь? – Я немного отстранилась от Люка и улыбнулась ему. – Я же говорила.

– Что?

– Твое время далеко еще не пришло.

Домой мы ехали в молчании. Мне было нечего сказать, и Люк уже выговорился, так что он смотрел на дорогу, а я глядела в окно на пролетающие мимо дома.

Через несколько кварталов Люк затормозил у фонаря и опустил лоб на руль. Он с шумом выдохнул, словно несколько миль задерживал дыхание. Или одиннадцать дней.

– Тебе лучше?

Он кивнул.

– Хорошо, – добавила я и положила руку ему на спину.

На светофоре загорелся зеленый, и Люк выехал на перекресток.

– Спасибо, что задавала вопросы. Мне это очень помогло. Вот только теперь я, наверное, не смогу показать Эмори видео.

– Я попрошу Аарона, он меня вырежет.

Мы проехали еще несколько кварталов, и Люк спросил:

– Почему ты мне не расскажешь, из-за чего вы поссорились?

Я не хотела вдаваться в детали и ответила как можно более расплывчато:

– Я сказала то, что не следовало бы говорить. Она сказала то, что не следовало бы говорить. Знаешь, как это бывает? Слова вылетают сами, и хочется запихнуть их обратно, вернуться назад во времени хотя бы секунд на тридцать, все исправить – но это невозможно.