Тамара Стоун - Если бы мы знали

И в то же время восхитительно. Я снова представила себя воздушным шаром, свободным и невесомым, парящим над церковным залом.

– У меня как пелена с глаз упала. Я боюсь открывать новые двери, но мне любопытно, что за ними скрывается. Теперь я слишком много знаю. И не могу повернуть назад. И не хочу.

Я остановилась, чтобы перевести дыхание, и заметила, что Аарон широко улыбается.

– Наверное, я выгляжу сумасшедшей?

– Нет. Ты выглядишь счастливой.

– Правда? – Я нервно хмыкнула. – Я чувствую себя совершенно растерянной и думала, что по мне это видно.

– Судя по твоим словам, ты вовсе не растеряна.

Он был прав. Я чувствовала себя не растерянной, а сильной. Храброй. Живой. Красной.

Аарон снял бейсболку и положил на стол. Я поняла, что невольно слежу за его движениями. Мой взгляд остановился на его груди, потом на плечах и, наконец, на губах. Мне вспомнилась наша переписка в пятницу вечером, а потом в субботу и в воскресенье. И то, как я коснулась его ноги несколько дней назад, как будто мы были старыми друзьями.

Вдруг меня словно захватил дух Алиссы или Эмори – настоящих «красных», смелых и уверенных в себе, – и я положила ладонь ему на колено, на этот раз не колеблясь.

Я посмотрела на него из-под ресниц.

Я ждала, что он отодвинется.

Я ждала, что он уберет мою руку.

Я ждала, что он что-нибудь сделает или скажет – что угодно, – но он смотрел на меня со странным, малопонятным выражением лица.

А потом он улыбнулся. Слабо, едва заметно.

Я встала с табуретки, и он раздвинул колени, словно приглашая меня подойти ближе. И я подошла.

Я провела пальцами по его бедру. Он отрывисто задышал. А потом я ощутила его ладонь на своей талии. Нерешительное прикосновение сменилось уверенным, и он притянул меня к себе.

Я подумала об Алиссе, о том, как она меня возненавидит, если узнает, что между нами происходит. Но меня это не остановило. Я подумала о Бет, о том, как низко с моей стороны так поступать. Но и это меня не остановило. Потому что я не хотела останавливаться. Никогда в жизни я не делала ничего по-настоящему плохого, эгоистичного – и лишь потому, что мне захотелось . Свобода… опьяняла.

А еще в глубине души я знала, что Аарон не позволит произойти ничему ненужному. Я двигалась неспешно, ожидая, что он вот-вот меня оттолкнет. Но нет. Его губы неожиданно оказались совсем близко, всего в дюйме от моих. Мне не хватало решимости его поцеловать. Из-за Алиссы, из-за Бет, из-за того, что он практически мой преподаватель, из-за того, что на него ушли отложенные на университет деньги и я вроде бы должна его ненавидеть. А что бы сказал папа, если бы узнал, что происходит прямо сейчас, прямо здесь, не где-нибудь, а в его церкви? Господи, страшно подумать.

Но я ощущала руки Аарона на своей талии, на коже, и мое терпение истощалось. Ему не следовало меня трогать, но он не сдержался. Мне не следовало тянуться за поцелуем, но я не сдержалась.

Сначала я встретилась с сухими, поджатыми губами, и мне тут же захотелось отстраниться, но затем они смягчились, и я замерла на месте. Поцелуй получился нежным и ласковым. А потом Аарон приоткрыл рот, и я тоже, и атмосфера резко переменилась.

Его пальцы скользнули мне под блузку, щекоча изгиб талии, и он прикасался ко мне так, словно давно об этом мечтал. Что забавно, потому что до этой минуты мне подобные мысли в голову не приходили. Это был первый абсолютно спонтанный поступок в моей жизни.

Я шагнула ближе и открыла рот чуть шире, не обращая внимания на тревожный стук сердца и дрожь в ногах, и поцеловала Аарона еще крепче. А он положил руки мне на плечи и отстранился.

– Извини, – прошептал он.

Я сделала два шага назад и поднесла пальцы к губам. Мне уже его не хватало.

– Не следовало мне этого делать, – сказал он, тяжело дыша. – Не знаю, что на меня нашло, Ханна. Извини. Такого больше не повторится.

Я ощутила горькое разочарование. Мне хотелось, чтобы поцелуй повторился. Чтобы он еще продолжался . Но вслух я сказала:

– Ничего страшного. Правда.

– Нет, нет. Ты не понимаешь.

Я не стала отводить взгляд.

– Чего я не понимаю?

– Мне нельзя. Не здесь. Не с тобой.

За последние месяцы все в моей жизни перевернулось вверх дном. Я начала сомневаться в том, в чем раньше была уверена. Но время, проведенное с Аароном – съемки в Роще, работа над видео, обмен сообщениями допоздна и болтовня о том, что однозначно не положено обсуждать учителю и ученице, – все это наполняло меня радостью и казалось правильным. С ним я чувствовала себя хорошо, во всех смыслах. Не помню, чтобы мне раньше хотелось его поцеловать, но теперь меня одолевало это желание.