Вероника Кияница - Гимназия С.О.Р. Чёртов Побег.

- Встань на дорожку, Марина, - улыбнувшись, сказал он.

- Марена, - насупившись, исправила я и не сдвинулась с места.

- На дорожку или снова в сугроб - выбирай, - так же добродушно, добавил он.

Черти конечно не кусаются, но вот в тот момент я была готова забыть обо всех своих корнях и предках и начать от злости клацать зубами, как кикимора.

- Ладно. Сугроб, - пожал плечами он и подхватив меня одной рукой поперёк тела, потащил к воротам.

- Отпустите меня! - потребовала я, брыкаясь ногами и руками. - Отпустите.

- Отпускаю, - согласился он и через мгновение я шлёпнулась в глубокий сугроб. Ворота тут же закрылись, и я оказалась в этом жутко ледяном месте совсем одна...

Правда ненадолго. Совсем скоро ворота открылись вновь и в сугробы прилетело еще четверо чертят.

- А вас за что? - шмыгнув замёрзшим носом, спросила я.

- Он там жилетки раздаёт, - ответила вынырнувшая из соседнего сугроба Рася. - Мы не взяли.

- Предатели! - возмутился знакомый мне чистокровный чертёнок с завитыми рогами. - Совсем гордости не имеют! Вот так, один раз им нос холодом обдуло и уже на всё согласны!

- Слабаки! - подтвердил его друг.

- Эх, надо было брать, - вздохнул самый мелкий из нас, чистокровный чертёнок лет восьми.

- Ты, Фанька, не дури, - ответил тот, что с рогами. - А то папке всё расскажу! Как ты тут нас позорил!

- Гошка, ну холодно же, - возмутился мелкий. - Давай возьмём эти жилетки. У них даже цвет хороший.

- Ты петельки на спине видел? - спросил Гошка, вытирая снег с крученых рог и обнимая себя за плечи. - Это они нас так ловить и тягать куда им вздумается будут. Мне друг рассказывал. Ни за что эту дрянь не надену!

- Да здесь даже хуже, чем в той гимназии, где я была, - нахмурившись вставила Рася.

- Ты была в другой гимназии? - высунув нос из ладошек, в которых его грела, спросила я.

- Да. Но я оттуда сбежала и тогда меня приволокли сюда. Сказали, что от этого декана мне не уйти, - Рася недовольно морщила нос и враждебно посматривала на дверь.

- Да этот декан... да я ему... - захлебнулся возмущением Гошкин друг.

- Тсс, - зашипел Гошка. - Изька!

Я видела то же, что и Гошка. А именно декана, открывшего ворота, на этот раз почему-то бесшумно, и стоящего за спиной Изьки.

- Этот благородно сердечный у нас еще попляшет! Еще поплачет! - разошелся Изька не на шутку.

- Так, - громко окликнул Димитрий Авдеевич, перекрикивая, поднявшуюся буру. - Все выходят, кроме этого, - ткнул он пальцем в сжавшегося Изьку.

Изька разочарованно заныл и даже всхлипнул, но нашего декана это не проняло.

Мы же с остальными чертями снова зашли в тёмный тёплый зал. Сейчас здесь был лишь наш декан и Борис.

- Еще одна попытка, - бодро объявил декан, беря с тележки несколько жилеток. - Ваша форма. Берете?

- Да! - воскликнул мелкий Фанька и подбежал к декану, выхватывая жилет.

Рася молча и сурово нахмурив брови прошла к декану и тоже выхватила одну из жилеток, тут же натягивая на себя.

А мне так обидно стало! Это что же?! Вот так? Меня просто заставят надеть эту гадость против моей воли, измучив каким-то морозом? Да ведь черти не простужаются, и мёрзни не мёрзни, а ничего серьёзного всё равно не будет! А я так вообще водяная наполовину. У меня отец под льдинами плавает и жарко ему говорит. Должно же было и мне хоть что-то от терпимости к холоду передаться? 'Ну уж нет' - решила я. 'Не позволю себя как зверюшку воспитывать!'

- Ну что? - спросил декан нас с Гошкой. - В сугроб?

Не сговариваясь, мы с Гошкой повернулись и пошли к воротам. Борис, тут же открыл нам, но пройти сразу мы не смогли ведь оттуда вырвался Изька.

- Я согласен! Я согласен! - завопил чертёнок, бросаясь к декану и хватая жилетку.

Гошка неодобрительно покачал головой, и фыркнул.

- Вот и отлично. Двое осталось, - произнёс Димитрий Авдеевич, разминая шею. - Чего стоите? Идите. Сугробы ждут.

Вскинув подбородки, мы с Гошкой снова вышли в слепяще-светлую, заледеневшую степь.

И тут же это всё показалось мне плохой идеей. Прямо очень плохой. Но отступать поздно! Мы черти, свою чертову честь должны блюсти. Тем более перед людьми! Тем более, перед чистокровными и чистосердечными!

И вот мы с Гошкой стоим и молча мёрзнем.

Стояли долго. Я замёрзла так, что зубы стучали, а плечи дрожали словно я вот-вот пущусь в пляс. Гошка сначала, кстати, танцевал. У него копытца мерзли. Потом бедняга сел и совсем пригорюнился.

А когда врата наконец открылись, декан даже не дал нам выйти. Зашел сам. Поправил ворот рубашки так, чтобы шею закрывал, а потом бросил нам по жилетке.