Белла Улановская - Осенний поход лягушек

И если она позвонит утром и спросит: «Я не разбудила?» — то это значит, что она-то встает в шесть утра и сейчас у нее большая перемена!

Итак, что делать ее ученице — поступать ли в секцию плавания, ей единственной из всего класса предложили, нашли способности.

— Прекрасно! Какие тут сомнения!

— Да, но у нее не будет времени ни на что другое, даже чтобы читать, ведь там готовят профессионалов, ориентируют на рекорды!

И вот она спросила меня, а я не знала, что ответить. Какое ответственное решение! Оно может изменить всю жизнь!

Плавать или читать?

Что бы выбрал ее ровесник, десятилетний Боря.

— И плавать, и читать!

— Но она и так ничего не успевает!

— Пусть читает в уборной!

Если вам придется заблудиться в знакомом месте, нужно не играть всю ночь на гармошке, а снять сапоги и переобуться, правый сапог отныне считать левым, а левый правым.

— Вот Гришка куда зашел, — рассказывает алольский дед Федор Каменков. — Гармошка у него была, на гулянку шел.

Вот идет, стега была через болото, шел-шел — как в стенку, никуда ни тропинки, одна густь, куда ни повернуть — болото и все. Сажусь, говорит, на пень, развожу гармонь, пляшут кругом — только трескотня, гармонь положу, раз спичку чиркну — нет нигде никого. И вот я играл-играл.

Слышали в деревне, как играл он в лесу, до утра так играл, до петухов; потом поглядел — и тропинка рядом, и все рядом — и домой пришел.

Зато в селе Глотово бывшего Елецкого уезда знают толк во всевозможных кознях переметчиц, летающих змеев, доможилов, и каждому есть что рассказать на этот счет:

— Однажды пошли мы с нянькой воровать сено. Набрали полные вязанки, бродим по полю, а выбраться с него не можем.

Нянька говорит мне: «Вальк! Это мы заблудились!»

А что нам делать. Брошу вязанку и буду под ней сидеть.

Снова идем.

Как сунемся, опушка и опушка, и поле кажется другим. Нам нужно на дорогу попасть. Как ни пройдем — снова опушка.

Сели и сядим.

Блуд напал, и я буду голосить. Затмение, дурь в голову зашла.

«Ой, нянька, идея! Снимай сапоги с ног, переобувай с одной ноги на другую!» Справа налево, а слева направо. И моментально вышли на дорогу и пришли домой. А блудили посреди своего поля.

Если именно через ваш дом проложен маршрут следования и каждую ночь в вашем коридоре происходит передислокация сил при полном соблюдении порядка и организованности, спокойно, мои дорогие, сидите тихо, подожмите ноги, если вам так нравится, и уж, конечно, не выключайте радио, несравненное танго погоды отвлечет нас от ожидания, в минувшие сутки в наших районах наблюдалось… в восточной части Финского залива высота волны до полусмерти, — и давайте подумаем, что надо делать.

Не с одними нами такие напасти, есть же такая служба оповещения в конце концов, заблаговременно предупреждающая о вероятности и степени опасности.

Может, эта ночь пройдет спокойно, интересно, какая обстановка в других районах. Завтра же дозвонимся, пускай, как хотят, приезжают и расправляются в самом деле.

А замесим-ка мы с тобой завтра блинков, попросим у Вали дрожжей, она даст, истолчем сорокаватток, вымешаем без комков, испечем на масле.

Уйдут, отведают и уйдут.

Но в положенный час снова двинулась вереница по неизменному маршруту. Одни шли степенно, другие, с видимым удовольствием разбегались и скользили по паркетным навощенным полам.

Хорошо еще, что серая нечисть не посягала пока на комнаты, можно представить, как вздрагивала посуда от увесистого прыжка какого-нибудь особенно резвого экземпляра.

— Это не у нас, это в том коридоре.

Чтобы представить, какой длины были коридоры и этой квартире, можно сказать, что когда в том коридоре — а в самом его конце было тусклое окошко, упиравшееся почти впритык в стену соседнего дома, — шел дождь, в другом коридоре, там тоже было окошко, светило солнце.

Многие считали, что климат в том коридоре гораздо хуже, и дожди там идут гораздо чаще, но, как выяснилось, за шум дождя, идущий с того конца, принимали оглушительное низвержение растительного масла на огромную раскаленную сковороду, в которой жарила картошку в пять утра Рита-маленькая для своих сыновей. Особенно часто вспоминали о ливнях в арбузный сезон, когда многим приходилось выходить в пустынный и довольно зловещий по ночам коридор в столь раннее время.