Валерий Попов - Сон, похожий на жизнь [Повести и рассказы]

— Здорово! Как дела?! — обнял его радостно.

— Да как и всегда, — ответил скромно.

— А чего ж тут?

— Да влип, как всегда. Пытаюсь в меру скромных своих сил...

А на самом деле читай: безграничных!

— Пытаюсь, как закон того требует...

Читай: не закон, а заказчики!

— Тендер тут провести...

Тендер — читай: конкурс.

— На лучшее...

Читай: худшее...

— ...использование этого региона. Как-то его спасти!

— И как?

— Да пока что кисло все.

Это я вижу. Зато у меня все хорошо! Даже Софья Павловна, от рояля восстав, посетила. И ученицы ее. И какие-то усталые интеллигенты. Таких родных, внимательных глаз после этого уже не видел. И даже Пекины друзья-заговорщики в процессе моего чтения героически поднимали свои измученные головы от стола и вникали. Успех! Да. Было тепло. Как Инна и обещала. Только вот Митьки не было. И зря! Я победно глянул на Инну. Ну что, довольна? Довольна... да не совсем? Теперь уже, распаренный победитель, я мог трепать ее как хотел... Схимичила с Митей? Как поняла, что не удался ее расчет и что на Англию я работать не буду, решила меня вырубить, дабы я не смущал юный ум. Выгадала?

Сказала, пока шли сюда, абсолютно искренне:

— Жаль, Митьку не выпускают. Карантин у них. Даже пальто их заперли, чтобы не сбежал никто!

Граница на замке! Зуб даю, что она все это и организовала, как наверняка член какого-нибудь просветительско-попечительского родительского больничного комитета, и добилась того, что заперли пальто. Поставив цель, средств уже не жалеет. Сперва заманила Митькой, потом отлучила от него — мол, хорошему не научу. И что же? Теперь я уже вполне снисходительно на нее смотрел. «Ну что, довольна?» Она смущенно отвернулась. «Нет, недовольна. Теперь понимаю — на этом празднике духа Митьке надо бы быть». И действительно — так тепло потом уже не было.

И тут распахнулась дверь, и влетел розовощекий Митька — без пальто! Я прилетел сюда без пальто, и он — без пальто. Обнялись... Вот оно, счастье. Сын мой!

Митька, счастливый, снова в больницу убежал, и я от счастья заснуть не мог. Пытался и Пеку взбодрить:

— ...Ну, раз Гуня тут проблему решает... так может — не безнадежно все?

— Да что знает он? Тротилу не нюхал!

Видимо — это обязательный элемент образования? Ну, тогда и я ноль!

На потолке вдруг задрожала тень рамы! Я в восторге поднялся... Северное сияние наконец?

— Все! Подожгли, суки! — Пека вскочил.

Горела «изба», где я только что был счастлив! Пронзила мысль: «Это ведь они и меня, суки, сожгли». Пека выскочил — и тень его с улицы заняла весь потолок... Записал. Деталь, конечно, не богатая, но по бедности сгодится. Потом рядом с его головой появились тени в касках.

Нет ничего противней — и сиротливей — запаха пожарища, а тем более — мокрых сгоревших книг.

— Ну что, — сказала Инна Пеке, — тебе мало еще?

Пека сидел, уронив черные руки, но тут вскочил.

— Я с этими суками разберусь! И я тут построю... Дворец книг!

— Ясно. — Она набрала номер на телефоне. — Все, папа! Давай, жду! — Повесила трубку, глянула на меня. — Ну, а ты что?

Я что?

Зазвонил телефон. Она взяла.

— Тебя, — протянула трубку, тяжелую, как гантель.

Язык жены заплетался.

— Настя пропала!

— Как?

— Обиделась на что-то. И вторую ночь нет.

Да уж есть на что обидеться!

— Может, у бабки она? Ты бабке звонила?

— Думаешь, она там?

— Тебе думать надо! — брякнул трубкой.

Дочурка — будем считать — у бабки спасается... хотя и бабка тоже не вариант!

— Ну? — Инна и прижавшийся к ней Митька стояли передо мной.

— Завал, — сказал я Инне, кивая на трубку. Выбрал!

— Ясно, — проговорила она. Прогрохотал злобно сброшенный с антресолей чемодан. Выбрал я. Как всегда, не то. Проиграл. Как и все проигрываю. Это я только в литературе лют.

— Черт, убери эту дрянь! — Инна металась, собираясь, и елка, так и не установленная, постоянно оказывалась у нее под ногами.

— Погоди, ведь Новый год! — привел я последний жалкий аргумент.

— Ничего! В Англии Новый год тоже умеют встретить!

Подъехал тот самый черный катафалк. На фоне пепелища, еще светящихся головешек, неплохо смотрелся. Хорошо, что Пека валялся в отрубе и этого не видал... Хотя хорошего мало.

Я вынес за Инной и Митей чемоданы. Грязные слезы от дыма текли. Или не только от дыма? Митя какой-то подавленный был. Надо бы устроить с ним бодрый языческий танец на углях! Не было сил.

— Ну, ты что, остаешься здесь? — уточнила Инна.

— Да нет, своего хватает. Скоро к себе.