Валерий Попов - Сон, похожий на жизнь [Повести и рассказы]

— Так День Военно-морского флота! Отдыхают люди. Мог бы я понять! — Пека, в общем, брал глобальную вину на себя. — С того съезда кто-то ногу сломал... С башни в панике выпрыгнул!

Надеюсь, не Пека?

— Короче — здесь мне кранты!

Если верить всему перечисленному — да.

Ужасающий вопль павлина это подтвердил.

— Вся область на ушах!

Творец интима областного масштаба.

— Газопровод сорвало... Говорят, правда, что и не строили его. Леса горят...

— Но ты-то здесь при чем?

Он внезапно обиделся:

— Я — при чем?!

Видно, привык у себя на производстве за все отвечать. Глянул он еще раз на недоуменно просыпающийся лагерь беженцев... Застонал. Кинулся к рынку. Я — за ним.

Рынок еще лишь готовился открываться, но уже шел жаркий спор — было землетрясение или нет? У каждой из версий — ярые защитники. Поэтому бег Пеки не так уж заметен был.

— Стой! — Я гнался за ним.

Но он, видимо, не считал свою ошибку исчерпанной. Отпихнув меня — хотя я, собственно, и не мешал, сверзился в мясной подвал. Вот те и «аллегория»! Работники ножа изумленно стояли — не успели сообразить. Пека выдернул из колоды огромный нож, выложил своего «змея», сделал замах...

Да, эта дополнительная деталь Инну вряд ли порадует. Я выставил руку. Сверкнула сталь. Брызнула кровь! Моя. И моя кровь свежа... как лезвие ножа. Сила удара все же не на руку была рассчитана, на другой диаметр, но удар был казацкий, до кости рассекло.

Тут вдруг, роняя пену, мундштуками звеня, кони бешено захрипели у ворот. В подвал ссыпались представители казачества с шашками наголо — первый, вращая белками, сдувая чуб, верный Санчо... Оперативно среагировали... но, видимо, еще на вчерашний эпизод. С некоторым изумлением оглядывали пейзаж, точнее — натюрморт.

— Эй, станичники, — произнес Санчо, — обижают вас?

— Все нормально, — холодно произнес Пека. Убрал «прибор». Санчо стоял, откинув челюсть.

— А тебя кто? — спросил меня.

Кровь моя красиво хлестала.

— Это я сам.

Остался шрам. И горжусь им!

— Хватит! — я твердо Пеке сказал. — Пошли!

— Эх, — Пека мечтательно в горы смотрел. — «Черешня» моя... там диссертацию пишет...

— Молчать!

На прощание искупались в море... не упускать же. Из-за мыса вдруг выскочили дельфины и, весело фыркая, прыгали среди нас. Первым плюхался огромный, черный, лоснящийся, второй — поменьше (видимо, мама), и за ней совсем маленький, в точности повторяющий их прыжки.

В троллейбусе мы узнали:

1. Лесные пожары возникли из-за землетрясения (хотя много раньше загорелось).

2. Из-за задымления срываются авиарейсы (хотя и раньше они регулярно срывались).

3. Газопровод, сожравший такие деньги, сорвало и унесло в неизвестном направлении.

4. Воздуходувные устройства, продувающие тоннели, ведущие к самой высокой резиденции, исчезли тоже.

Короче, Пека всем угодил. Только не себе. Метался в отчаянии.

— Думаешь, простит?

— Смотря как сказать...

Но Пека найдет, как сказать... наихудшим образом. И он это знал.

5. Вся новая спасательная техника, брошенная на пожар, исчезла тоже!

Тут Пека взвился:

— Ну вот это нет!

Троллейбус двери сложил на остановке на перевале. Все сразу закашлялись — вот где самый дым! Наши старые пляжные знакомые, Джемал и Джамшуд, командовали Антоном, загонявшим задним ходом новенький желтый бульдозер на длинную автоплатформу — остальная техника сияла уже там.

— Ну нет! — Пека выкинулся, выбросил за шиворот Антона из машины, повел сам — сперва на Джемала и Джамшуда, потом вдруг рухнул за ограду, в пекло! Глотнув дыма, троллейбус пошел. Все надсадно закашлялись... Кстати, и я. Остался! Пека в своем порыве к величию забыл такую мелочь, как свой чемодан. Мелочи на мне. Такова моя участь.

Инна, увидев его чемодан в моих руках, побелела! Думаете, спросила, что с ним?

— Идиот!

Это и ко мне относилось. Но сын, к счастью, по-другому отреагировал:

— Он там?!

За стеклянной стеной здания аэродром уходил ровно, как стол, а на краю, как чайник, дымила гора. Валил дым, а не пар, — так что ассоциация с чайником не совсем правомочна. Самая плешь голая, с ровными прядями — сгоревшими виноградниками. Все глядели туда. Как объясняли знающие люди — водоем наверху, в горловине, и если удастся ее приоткрыть, вода хлынет и погасит. Но вот что будет с героем-бульдозеристом, можно только гадать. Вертолет с красным крестом туда поспешал. Все надсадно кашляли, вытирали слезы... но глядели, не отводя глаз. Кому не хватило места у стеклянной стены — вставали на скамейки, на цыпочки.