Валерий Попов - Через Лету обратно (Запоздалый шестидесятник) [журнальный вариант]

Уф! Когда-то я не найду уже сил сделать это — и жизнь наша захлопнется.

Приму хоть ванну, расслаблюсь… Открыл дверь — застонал! Только что тут был рай! И вот! Потолок, пластмассовыми полосами обитый, провис и — черные капли. Потоп! Не будет уже покоя!

…Все? Кончена жизнь? Помню, каким счастьем было переехать сюда, в центр Петербурга! Сбросив вещи, кинулся на Дворцовую, прыгал, размахивал руками. Лучшее место на земле! Помню огромный Александрийский столп, с одной стороны еще сизый от инея, с другой стороны уже нагретый утренним солнцем — иней таял, парил. Вернулся в мой — теперь уже мой! — дом… И что с ним стало теперь? Как ни прячься от «сырости», она достанет тебя. И вот — итог! Поставил надежный замок, так она просочилась через потолок, в самом буквальном смысле: он сначала набух, провис, потом рухнул вместе с водой. К счастью — и тут бывает счастье, — произошло это только в ванной и потолок рухнул не кирпичный, а пластмассовый, навесной. Но зато второй раз!

Больно много скопилось там, наверху, всего того, о чем пишут газеты, но о чем не хотелось бы знать, — беженцы, безработные, наркоманы, люди без дела. Хостел! Как он возник? Как наказание за все мои попытки отгородиться, погрузиться в покой и комфорт!

Все мои визиты туда, как и сегодняшний, были бесполезны: какая-то муть, размытость! Что за народ? И ведь в основном молодежь. Ни от кого ничего не добьешься, смотрят куда-то мимо или в свой телефончик. Бродят по коридору, как призраки, ни за что не отвечают и ни о чем понятия не имеют. В ванной — по щиколотку вода, но на это тоже никто не реагирует. И главное — это не какой-то исключительный случай, это модель всей теперешней жизни. Даже в известном банке такие же хлопцы, не совсем как бы понимающие, кто они. Так же и тут… В этот раз лишь один обладал некоторым колоритом: жилистый, в тельняшке без рукавов.

— Ну ты… колобок! Катись отсюда! Дай людям отдохнуть!

Судя по его татуировкам и шрамам, ему есть от чего отдохнуть…

А ведь когда-то в этой квартире жила замечательная старушка, вдова известного музыканта, вот здесь стоял рояль «Беккер», звучал Гайдн. Теперь вместо «Беккера» сорок койко-мест, многоярусные клетушки с невнятными обитателями. А когда-то тут… такие жильцы были на нашей лестнице! Известный комик. Рабочий-изобретатель. Даже наш Коля с четвертого этажа, порой излишне эмоциональный, монтер, был тем не менее человек ответственный, совесть имел.

А появившаяся в конце концов, после серии звонков в разные инстанции, тучная Лада Гвидоновна (управляющая компания), тут же взяла сторону «пришельцев»:

— С чего вы взяли, что это они залили вас?

— А вы что — не видите? — указал я (мы стояли с ней в ванной). — Ведь второй раз уже! Причем второй раз после ремонта, сделанного мной с таким трудом!

— Нужна независимая экспертиза! — проговорил тощий парень, пришедший вместе с ней.

— А вы кто?

— Я управляющий менеджер этого хостела!

— Лучше бы вместо вас наняли уборщицу, воду вытирать!

— Не забывайтесь… а то можно и ответить! — строго Лада Гвидоновна произнесла.

— Так вы не случайно вместе пришли? Видимо, «независимый эксперт» — тоже ваш?

Гвидоновна гордо не отвечала. Весь вид ее говорил о том, что она не хотела бы больше находиться здесь. Мы вышли на лестницу. На подоконнике громоздились пивные банки, горы окурков.

— Так вы… все сказали? — спросил я.

— А что бы вы хотели, чтобы я сказала еще? — отчеканила Гвидоновна.

Все? Конец?.. Но вдруг загремели жестянки, кто-то расшвыривал их, и сверху появился наш Коля, сильно уже сдавший, с палочкой, но все такой же, боец!

— А-а, и вы тут! — закричал он, увидев Ладу Гвидоновну, потом опалил взглядом тощего. — Довольны? Загубили старинный дом, устроили тут помойку. Георгич! Ты чего тут?

— Да залили, сволочи, второй раз! Ремонтировать отказываются.

— Думаете, ваша взяла?.. Пошли, Георгич. Все сделаю тебе!

— Коля! Как я рад тебя видеть!

Мы обнялись. Вошли в квартиру и захлопнули перед ними дверь. Да пропади они все!

Коля сразу позвал товарищей, они сняли в ванной провисший потолок (так сказать, вскрыли нарыв), и коридор превратился в сточную канаву.

— Все сделаем, Георгич! — энергично пробегая, Коля сказал.

— Ну я, пожалуй, пойду?

— Иди, иди! Не сцы!.. Все! Не мешай.

И, собрав котомку, я вышел. Куда?

Направил стопы свои к метро. Совсем уже ослабел. Голубю уступил дорогу! Пер, плечистый, как танк, а я предупредительно соскочил на проезжую часть. Нет! Так не пойдет! Надо собраться. Бегом вернулся — и снова начал свой путь с угла… Опять прет — и даже не смотрит. Ну нет. Я как врытый стоял. Потом мотнул головой и плюнул. И прямо в голову ему попал! Отлично! В пенистой шапочке, сползающей на глаза, бешено заметался, не различая ни черта. Такая вот разминка. Спустился в метро.