Лев Сокольников - Распишитесь и получите

— Не-е, такое не ем! — и довольные мирно расходимся по углам: сочинения не читал, обмануть не получилось, а посему ни единым критическим словом в нашу сторону не пальнёшь. И послать по известным адресам, один из коих — мужской, а другой, понятное дело, женский — не сможешь:

— Не читал, не знаю, ничего сказать не могу.

Хуже живётся критикам. Критик — это умный, а потому и злой человек с объяснимой и понятной мизантропией: как можно оставаться добрым и непредвзятым, когда дуэт сочинителей, вроде беса и живого человека пытаются накормить критика некачественными сочинениями? Сам критик ничего не рождает, никого не оплодотворяет, его и понять можно: впору успевать отзываться рецензиями на труды бездарей. Звание «критик» позволяет стоять над пишущей публикой и учинять «распиздон» любому и всякому, невзирая на лица и заслуги, но если «распиздон» выступает как продукт дурного настроения критика — таковым называться не может.

— Дата и место рождения Распиздона неизвестны, товарищ мог родиться в любой географической точке «необъятной страны саветов», товарищ до сего дня живёт без паспорта, а потому явление Распиздона в свет могло произойти в любом месте, где русская речь выступает государственным языком.

— Распиздон нуждается в подробном толковании.

— Давай, кто возражает?

— «Нагоняй», «разгон», «выговор» три воспитательных кита недавнего жития нашего. Как было недавно: начальник, каким ни будь замухрышкой, прокурор, судья и исполнитель наказания в одном лице, а товарищу на ковре дозволялось открыть рот на последнее слово перед вынесением оргвывода. Что-то похожее на судилище с разницей: если подсудимому по закону положен адвокат и перед вынесением приговора разрешают открыть рот на «последнее слово» — вызванному на распиздон к руководству разрешалось молчать, а слабые попытки с намерениями выпустить единое слово в свою защиту усиливали жесткость наказания.

Распиздон на низшей ступени не обсуждался верхами и не подлежал обжалованию, и обработанному распиздоном высшие инстанции не помогали:

— Низам виднее…

Случалось, бывало, давались команды сверху:

— Отменить наказание! — но редко, помилование долго не держалось, теряло силу, и помилованный, как правило, покидал здоровый савецкий калектив, заедали командиры штрафника.

— Э-э, погоди, это не всё, была ещё одна форма воспитания совецких трудящихся: «взъёбка». В какую графу вписывать милую особу, как оформлять? Сестрой Распиздона?

— Распиздон родственник Взъёбки, но солиднее, мощнее и внушительнее до трагизма, и записывать в родню серьёзному мужику какую-то мелкую Взъёбку не годится. У взъёбки накал страсти неглубокий, и градусов мало, особа не тянет и на малый распиздон. Ничего из «мероприятий воспитательного характера» не пропустили?

— Вроде нет… Если что путное вспомню — вернусь.

Малое примечание о компаньоне и о себе: не располагаю знаниями о времени и точке во Вселенной, где явился соавтор, но о себе знаю: родился во «времена активного строительства социализма в отдельно взятой…», впитал речи и мысли простых совецких людей не в полном объёме, но в пределах, необходимых среднему существованию.

— Одной главой план по мату выполнили на сто процентов, а если появится что-то в иных местах повести — пойдёт перевыполнением плана с поощрением премией.

Доля критика напрягать разум и вникать в суть авторских завихрений о чём попало и как придётся.

Как велики муки критика проходящего по чужим словесным дебрям — не берусь определить, нужно влезть в упряжь критика и пройти путь мучений от титульного листа до эпилога сочинения. Полное сходство с поеданием чего-то невкусного при полном желудке…

— Сравнение не касается спиртосодержащих продуктов.

— Не лезет! — критику следует выразить сочувствие: входить вниманием в чьё-то сочинение с первой и до последней страницы, не получить удовольствие на последней строчке — большего разочарования и быть не может!

— Набивай: ситуация схожа с древними очередями к прилавку за вожделенным продуктом, когда жаждущие долго и терпеливо стоявшие с молчаливым вопросом в сердце «достанется?» перед сладостным моментом приобретения продукта получали замену:

— Товар закончился! — было?

— Было… Чего спрашивать, коли знаешь?

Шаблон «восстание разума» древний и благородный, но на сегодня желающие «кипеть разумом во благо народа» заняты иным делом. И то: когда-то кипящий разум в итоге выкипел досуха, а что осталось от кипения — работает на благо кипевшего. Пустота, нечему кипеть и «кипение разума» прекратилось. А душа, лишённая разума, бунтует.