Ирена Доускова - Будь Жегорт

Но протест со стороны населения не утихал. 16 января 1969 года на Вацлавской площади в Праге студент Ян Палах совершил публичное самосожжение в знак протеста против ввода советских войск. Его похороны превратились в массовую демонстрацию, Палах стал символом борьбы с оккупацией. Дубчек ушел в отставку, в стране началась «нормализация», которую возглавил Густав Гусак, пробывший у власти 20 лет. Десятки тысяч людей, в основном творческая и научная интеллигенция, уехали из Чехословакии.

В СССР ввод войск в Чехословакию тоже вызвал протест. 25 августа 1968 года восемь человек – Константин Бабицкий, Татьяна Баева, Лариса Богораз, Наталья Горбаневская, Вадим Делоне, Владимир Дремлюга, Павел Литвинов и Виктор Файнберг – вышли на Красную площадь и развернули лозунги «За вашу и нашу свободу», «Свободу Дубчеку», «Долой оккупантов», «Руки прочь от ЧССР», «Да здравствует свободная и независимая Чехословакия». Все участники этой акции, кроме Татьяны Баевой, были осуждены и приговорены к различным срокам заключения, ссылки или к принудительному психиатрическому лечению.

События в книге Ирены Доусковой происходят в середине семидесятых, и в тексте немало отсылок к недавнему прошлому и непростым обстоятельствам жизни героев. Связывать их между собой – дело не только писателя, но и читателя.

Вчера был важный день. Вчера по школьному радио читали замечательное стихотворение об одном человеке. Его звали Будь Жегорт, он был очень храбрый и выстоял несмотря на разные трудности. Мне тоже нелегко. Особенно потому, что я толстая и все надо мной смеются. Но вчера я решила, что не сдамся. Выстою, как Будь Жегорт.

Еще вчера случилась ужасная неприятность. «Неприятность» – так часто говорит директор театра, в котором моя мама играет, она актриса, и папа тоже. Когда директор хочет сказать, что что-то не так, или что-нибудь похожее, то он говорит: «Товарищи, тут такая неприятность…» Вообще-то он мне не очень нравится, потому что он похож на улыбающийся череп. Черепов и скелетов я боюсь больше всего. И еще чертей. И боюсь собак, потому что как-то одна укусила меня за ногу – это было в Закопах, у дедушки с бабушкой. А «неприятность» мне нравится, подходящее слово.

Так вот вчера, когда мы пришли в школу, точнее когда уроки уже закончились, наша учительница пани Колачкова сказала, чтобы мы еще немного посидели тихо, потому что ей нужно нам кое-что сообщить. Она была такая серьезная, что я сразу подумала: точно какая-нибудь неприятность.

Так было и раньше, когда учительница собралась нам что-то сообщить, вызвала к доске Грузу и дала ему эскимо. А Груза так странно смотрел, но он вообще всегда так смотрит, довольно странно. И в тот раз она сказала: «Дети, ваш одноклассник Ладя Груза уходит от нас в коррекционную школу, давайте ему как следует похлопаем». А вчера она сказала: «Дети, случилось что-то очень грустное, ваша одноклассница Олинка Глубинова умерла, потому что из-за сердца она была очень больна». И мы все испугались, а потом пошли домой. И я теперь все время про это думаю.

Олинка из «А» класса, а не из нашего второго «Б», но все же. У нее короткие черные волосы, она так хорошо рисует. Я ее не очень хорошо знаю, но учительница много раз показывала нам ее рисунки, потому что это очень красиво. Теперь она умерла, значит, я, наверное, уже ее не увижу, а ее рисунки учительница может спокойно показывать всегда. Это довольно странно.

Дома я сразу об этом рассказала и спросила, как это она умерла, если она еще маленькая девочка. Я же знаю, что если кто-то умирает, то уже никогда не возвращается ни домой, ни еще куда-нибудь, но, главное, что это бывает со старыми. Еще я спросила, что такое «из-за сердца», и мне сказали, что сердце – это самая плохая болезнь. Если у кого-то сердце, то почти точно он умрет. А потом мама дала мне два печенья, наверное потому, что мне было грустно, как собаке. Я обрадовалась, но грустно было все равно.

Перед летними каникулами так уже было. Я обрадовалась, потому что закончила год на отлично и мы пошли есть пирожные, а обычно мне пирожных нельзя, потому что я толстая. Но было и грустно, потому что в школе сказали, что умерла наша учительница с продленки пани Ольга Ержабкова. Она сама убила себя. Об этом нам не говорили, это мне дома сказали, что она отравилась. Она отравилась газом и взорвалась, и тот дом, в котором она жила, тоже взорвался и поэтому умерли еще какие-то другие люди. Я не понимаю почему, ведь она была добрая и веселая. И она мне нравилась, потому что спрятала меня, когда я укусила Зденку за руку. Я тогда не хотела с ней в паре идти на обед, а Зденка не слушала. А потом я боялась, что со мной сделает ее мама пани Климова, когда придет за ней на продленку и увидит эту укушенную руку. Пани Климова тоже учительница в нашей школе, но она ведет русский у старших. Здена тогда плакала, а я сидела под столом на продленке и тоже плакала, пока пани Ержабкова не спрятала меня у себя.