Адриана Триджиани - Поцелуй, Карло! [litres]

– И что?

– С вашей помощью, я думаю, мы можем проложить эту дорогу. Вы слышали, что я собирался жениться на Пичи Де Пино…

– Той тощей?

– Тощей как жердь, – пробормотала Гортензия.

– Я разорвал нашу помолвку по причинам, которые, я надеялся, останутся делом личным. Семь лет я копил средства на дом и вложил деньги в участок, который мне больше не нужен, посему я отдаю эти деньги послу на его дорогу. Ему понадобятся рабочие и инженер-дорожник и, может быть, еще деньги, но я думаю, что он приехал куда надо. Вы здесь заботитесь друг о друге, а у них там жизнь не мед. Вы же разрешите мне внести эту компенсацию? Я хочу, чтобы все было правильно. И я все сделаю правильно.

Через решетку окна повеял ветерок. В комнате висело молчание. Рокко обдумывал в тишине предложение, пока Гортензия не начала храпеть, заснув на стуле. Еще до того как Мэйми дотянулась до нее, чтобы разбудить, Гортензия всхрапнула особенно громко, проснулась от собственного храпа и принялась тревожно озираться.

– Извините. Мне нездоровится.

Ники, Рокко и посол укрылись в отдельном отсеке клуба Маркони на Гарибальди, наслаждаясь второй порцией чистого шотландского виски в тесном кругу, ни дать ни взять – три дружка в лодке на рыбалке без единой поклевки. Разговоры да выпивон.

– А ну, изобрази нам акцент, – подначивал Рокко Ники.

– Я… эээ… наносить вам этот ви-из-зит.

– Terribile! [91] Ужасно! ( ит. ) – захохотал Карло.

– Нам в голову не приходило, какой у него ужасный итальянский, пока не появились вы, – сказал Рокко, оплачивая счет.

– Рокко, ну так что с нашим договором? – спросил Ники.

– Каким договором?

– Что вы пошлете бригаду в Италию, чтобы построить там дорогу.

– Ах, об этом.

– Ну же…

– А вы-то чем займетесь? – прищурился Рокко. – Мне бы следовало вас отправить в Италию ворочать камни.

– Я затеял это дело. И я остаюсь без гроша.

– Хорошо-хорошо, – согласился Рокко. – Мы приедем и построим вашу дорогу, господин посол. А этот слюнтяй все оплатит.

Рокко пожал послу руку. Ники положил сверху свою, скрепляя договор.

Гортензия ждала позади клуба Маркони на Гарибальди-авеню. Когда мужчины вышли из клуба, она подошла к Рокко.

– Можно нам теперь уехать? Прошу вас! – взмолилась она.

– Да, вы можете ехать.

– Благодарю вас, сэр.

Рокко и посол пошли пешком по Гарибальди к Трумэн-стрит. Тетя Джо и дядя Дом подкатили на таксомоторе.

– Сваливаем из этой дыры, – пробурчал Дом.

– Как ты, Ники? – спросила тетя Джо.

– Я на мели, – сообщил Ники. – Но все хорошо.

– Ты жив, руки-ноги целы, и ты в своем уме. Считай, что дешево отделался, – заметила Гортензия, поправляя шляпку.

Ники услышал знакомый стук каблучков Пичи, а следом трещотку нарядных туфель Конни и грохот ботинок Ала. Ритм-секция Де Пино.

– Они приближаются, – сказала Гортензия и вздохнула. – Говорила я вам, что эта вылазка в бар – плохая идея.

Подбоченясь, Пичи подошла к своему бывшему жениху.

– Ники, я собираюсь дать тебе еще один шанс.

– Пичи, мне не нужен еще один шанс. И когда ты помолишься об этом и поразмыслишь хорошенько, то еще скажешь спасибо, что я не дал тебе никаких шансов. Ты хорошая девушка. Ты меня не любишь. Ты просто хочешь выйти замуж.

– Для меня это и есть любовь, Ники.

– А для меня – нет. Это только на бумаге.

– Это священный обряд.

– Записанный на бумаге. Я не хочу жениться. – Он повернулся к чете Де Пино: – И я ничего ей не должен.

– Не должен, Ал, – согласился Дом.

Ники продолжил:

– И вам я тоже ничего не должен, мистер Де Пино. Или вам, миссис Де Пино. Я мыл вашу машину каждое субботнее утро с тех пор, как вернулся с войны. Я чистил ваши водостоки каждую осень. Я устанавливал вам зимние рамы, вырезал линолеум и постелил его у вас на кухне, забетонировал вам площадку под навесом для машины. Я старался быть хорошим парнем для вашей любимой дочки. Я не был ее достоин, но она никогда мне не давала этого понять. Я был почтителен и вежлив. Простите, что я слишком долго не осознавал правды. И я сожалею, что мне понадобилось все это время, чтобы принять решение, но это не значит, что я не должен был его принять. И неверным я его не считаю.

Ал Де Пино крякнул.

– Мы внесли аванс за банкетный зал.

– Я возмещу.

– Не нужны мне твои грязные деньги.

– Тогда что вы тут устраиваете, мистер Де Пино? – Гортензия теряла терпение. – То вы хотите вернуть ваши деньги, то не хотите. Определитесь, наконец!