Даниэла Стил - Зов предков [litres]

Но город, настоящий большой город, произвел на нее ошеломляющее впечатление. Вачиви никогда не видела ничего подобного и выглядела испуганной, когда они наконец добрались до гостиницы и зарегистрировались. Из соображения приличий Жан снял две комнаты для себя и для Вачиви. Правда, дежурный портье за стойкой посмотрел на девушку неодобрительно, но ничего не сказал. Вручив Жану два ключа, он вызвал мальчишку и велел ему отвести вороного в гостиничную конюшню, а молодые люди поднялись на второй этаж. Спать они решили вместе в одном номере; второй был нужен только для того, чтобы сохранить репутацию Вачиви. Вряд ли подобный трюк мог кого-нибудь обмануть; и для постояльцев, и для служащих гостиницы Вачиви была просто еще одной скво, которая путешествует с белым, и все же воспитание не позволяло Жану совершать поступки, способные бросить хотя бы малейшую тень на доброе имя женщины. А Вачиви вообще была спокойна – она чувствовала его уважительное отношение к себе.

Вечером они ужинали в общем помещении, причем Вачиви так умело пользовалась ложкой, словно делала это всю жизнь, хотя оловянную ложку она впервые увидела только в хижине Люса Ферье. Индейцы ее племени никогда не готовили суп, а маисовую похлебку или рагу ели с помощью вставленной в расщепленную палку створку раковины-речницы. Ей, впрочем, помогал пример Жана, за которым она внимательно наблюдала, в точности копируя каждый его жест. Как и он, Вачиви расстелила на коленях салфетку и довольно ловко подцепляла вилкой кусочки мяса, которое, впрочем, раскромсала ножом с чисто индейской сноровкой. Жан тем не менее видел ее скованность и понимал, что все вокруг непривычно для нее. Похоже, и от еды Вачиви не получала особенного удовольствия – настолько непривычны были для нее все эти сверкающие приборы, салфетки, супницы и бокалы.

Еще одно серьезное испытание ожидало их обоих на следующий день, когда Жан повел Вачиви сначала в текстильную лавку, а потом к портнихе. В лавке он купил для девушки несколько платьев попроще, а у портнихи собирался заказать что-нибудь для особенных случаев. У портнихи, однако, нашлось три готовых платья, которые по какой-то причине не забрал заказчик и которые оказались Вачиви впору. Два из них более чем подходили для ужинов в доме Анжелики, и Жан решил их купить. Кроме платьев, он приобрел для Вачиви две пары туфель (туфли ей не понравились, но она постаралась это скрыть, впрочем, не очень умело) и пять шляпок, в которых она выглядела совершенно очаровательно. Потом дошла очередь до нижнего белья, и здесь Жан сразу оказался в тупике. Он имел очень смутное представление о том, что именно носят дамы под платьями, Вачиви же до сих пор обходилась вовсе без белья. На помощь пришла портниха, которая показала девушке разные предметы туалета и объяснила, как их носят. Вачиви, разумеется, была в полном недоумении, но ей так хотелось сделать приятное Жану, что возражать она не стала, а он по рекомендации портнихи купил ей сразу несколько комплектов.

Потом настал черед перчаток, платков, сумочек, вееров, чулок и прочих мелочей. Все это Жан распорядился доставить в гостиницу вместе с платьями и бельем, и когда покупки прибыли, стало ясно: чтобы уложить их все, понадобится два-три внушительных сундука, не считая шляпных картонок. Жан уже решил, что в Новый Орлеан они отправятся на кильботе, в противном случае им пришлось бы снаряжать целый караван мулов, чтобы взять с собой все вещи.

К концу дня оба изрядно устали, а Вачиви к тому же выглядела растерянной. Она никогда не надевала на себя столько вещей сразу и по-прежнему не понимала, для чего это нужно. Тем не менее девушка поблагодарила Жана за все, что он сделал, воспользовавшись для этого недавно выученными французскими словами. Правда, в гостинице Вачиви сразу переоделась в свое вышитое платье и мокасины, в которых сразу почувствовала себя намного увереннее. Как носить это, она знала с детства, и, глядя на нее, Жан невольно залюбовался ею. В своем привычном костюме Вачиви снова стала похожа на ту юную индианку, которую он повстречал чуть больше месяца назад.

Когда девушка немного отдохнула, Жан выучил с ней новые английские и французские слова – «красивое платье», «туфли», «белье», «чулки», «перчатки», чтобы она знала названия всех купленных для нее вещей. Ужин он на этот раз заказал в номер, и когда еду принесли, еще раз показал Вачиви, как правильно пользоваться вилкой и ножом. Повторяя его движения, она не сделала ни одной ошибки, но когда после еды Жан достал сигару, Вачиви знаками показала, что тоже хочет курить. Рассмеявшись, Жан протянул ей зажженную сигару, но объяснил, что курить она может, только когда они одни. Сначала ему казалось, что Вачиви будет трудно понять, почему при нем ей можно курить, а при посторонних нельзя, но она быстро во всем разобралась. В детстве отец тоже давал ей затянуться из своей трубки, когда никто не видел, и теперь Вачиви с самым серьезным видом поднесла палец к губам в знак того, что это будет их с Жаном секрет, такой же секрет, как тот труп, который они спрятали в кустах на берегу. Ни ей, ни ему не хотелось лишний раз вспоминать об этом, но оба понимали: они вместе, потому что Жан убил Напауши.