Даниэла Стил - Зов предков [litres]

– Ты не жалеешь, что приехала в мою страну? – спросил он как-то Вачиви. Тристан знал, какая она смелая и мужественная, но жизнь, как нарочно, подкидывала ей испытание за испытанием, выдержать которые мог не всякий мужчина.

– Конечно нет, – негромко ответила Вачиви, глядя ему в глаза, и Тристан прочел в ее взгляде всю ту нежность, силу и любовь, которые помогали ей не сдаваться. – Ведь теперь здесь вся моя жизнь, – добавила Вачиви. – Ты моя жизнь. Я думаю – мы с самого рождения были предназначены друг для друга.

Сама она ни секунды не сомневалась в том, что говорила. Тристан и их дети заменили ей всех, кто у нее когда-то был: племя, отца, братьев и даже Жана. Другой судьбы она для себя не представляла. Порой ей казалось, что она даже перестала быть сиу. Чуть ли не с того самого момента, когда ее нога впервые ступила на французский берег, она принадлежала одному Тристану, и этого хватало, чтобы чувствовать себя счастливой.

– Знаешь, о чем я мечтаю? – проговорила Вачиви торжественно. – О том, чтобы мы с тобой прожили вместе долгую жизнь и умерли в один день… Жить без тебя я не смогу.

Тристан посмотрел на нее долгим взглядом, потом наклонился и поцеловал. Он понял, что Вачиви действительно так думает, и был благодарен ей за это. Сам Тристан тоже не смог бы жить без Вачиви, но он был намного старше и знал, что расставаться им придется.

– Давай положимся на волю Божью, – сказал он. – Бог милостив и справедлив, и твой Великий Дух тоже.

После этого они долго сидели обнявшись и молча смотрели, как убегает к горизонту серебристо-стальной океан. Война с ее опасностями была позади, и их ждали новые, мирные заботы и радости.

Между тем начинало темнеть, с океана подул холодный ветер. Тристан и Вачиви поднялись и, держась за руки, вернулись в замок, который еще предстояло восстанавливать. Там они поднялись в детскую, где Матье и Агата играли со своими младшими братишками. Сыновья Вачиви были еще слишком малы и ничего не понимали, но старших детей потрясли грохот пушек и мушкетов, огонь, кровь и смерть, которым они стали свидетелями. И все же они понемногу успокаивались – их исцелила любовь отца и матери, которую они обрели с появлением Вачиви. Глядя на то, как весело и беззаботно играют их дети, Тристан невольно улыбнулся. Пока они вместе, думал он, им нечего бояться.

Потом они спустились в спальню, и здесь Тристан снова поцеловал Вачиви – поцеловал с той страстью и желанием, которые он испытывал с самого начала, а она в ответ обняла его за шею и позволила увлечь себя на кровать, где были зачаты три их сына. И, ощущая на своем теле ее поцелуи, Тристан думал о том, что он счастливейший из смертных и что он и дочь вождя Вачиви будут принадлежать друг другу до конца своих дней.

БРИДЖИТ

В понедельник Бриджит с утра занималась обратным билетом и визой, а потом пробежалась по магазинам. Ей очень хотелось купить подарок матери и подыскать сувениры и игрушки для Эми и ее детей. С этим она тоже довольно быстро покончила и отправилась пешком вдоль Сены, а потом зашла на выставку, на которую хотела попасть с первого дня пребывания в Париже. На вторник и среду у нее было запланировано посещение нескольких музеев и осмотр главных памятников, а потом… Потом она возвращалась домой. Никаких дел у нее в Париже больше не осталось – пора было заняться собственной жизнью.

В воскресенье, прощаясь с Бриджит перед дверями ее парижской гостиницы, Марк обещал позвонить ей, как только у него будет свободное время. Он знал, что Бриджит собирается лететь в Бостон на этой неделе, но в понедельник у него была назначена важная встреча с редактором, перенести которую было нельзя. Впрочем, освободился он уже во второй половине дня и сразу же позвонил Бриджит, чтобы пригласить ее поужинать. О ресторане, который он назвал, Бриджит не слышала, к тому же Марк сказал, что там очень вкусно кормят.

Он заехал за ней в восемь вечера, и они отправились в 17-й округ Парижа. Ресторан понравился Бриджит, и они прекрасно провели вечер. Уже за десертом, когда они пили кофе с крошечными миндальными пирожными, Марк хитро посмотрел на Бриджит и сказал, что у него есть для нее сюрприз. Что это может быть за сюрприз, она понятия не имела и ожидала чего угодно, но заявление Марка повергло ее в самое настоящее смятение. Оказывается, он успел созвониться со своим приятелем в Американском университете и договориться, чтобы тот побеседовал с Бриджит насчет работы. Марк признал, что поступил излишне самонадеянно, но когда Бриджит попыталась отказаться, сказал, что от этой встречи никакого вреда не будет. Если в университете для нее не найдется места, тогда говорить вообще не о чем, а если место есть, но оно ей не подойдет, она может отказаться.