Даниэла Стил - Зов предков [litres]

Наконец она заснула, но спустя всего несколько часов ее разбудили лучи заглянувшего в спальню солнца, так как она забыла задернуть портьеры на окнах. Несмотря на короткий сон, Вачиви чувствовала себя бодрой и, одевшись, поспешила сойти вниз.

За завтраком Тристан вызвался показать ей город, и Вачиви с радостью согласилась. В тот день они побывали в Пале-Рояль, прогулялись по садам Тюильри, осмотрели Нотр-Дам и площадь Вогезов в Маре. В дом на рю дю Бак они вернулись только к ужину, и Вачиви снова чувствовала себя счастливой, несмотря на то что едва держалась на ногах от усталости. Назавтра они уже должны были отправиться обратно в Бретань. Вачиви не терпелось поскорее увидеть Матье и Агату и рассказать им о том, что она видела короля и королеву, а также о том, каким красивым и представительным был их отец в алом камзоле, атласных бриджах и в туфлях с золотыми пряжками. Обычно маркиз одевался намного проще, и дети редко видели его в парадной одежде.

На следующий день Тристан и Вачиви тронулись в обратный путь. Утренний воздух был прохладен, и маркиз заботливо укутал Вачиви пледом, а сам закутался в плащ. Первые несколько часов пути Вачиви дремала, но потом проснулась, и дальше они ехали, беседуя друг с другом. Ехали они небыстро, останавливаясь не только на ночлег, но и для того, чтобы пообедать в придорожной харчевне, и все же обратный путь показался Вачиви намного короче. Тем не менее, когда карета наконец начала взбираться по крутой дороге, ведущей к Шато де Маржерак, было уже очень поздно. В замке все спали, и маркиз пожелал Вачиви спокойной ночи, предупредив, что сундуки с вещами принесут в ее комнаты завтра: долгое путешествие утомило и слуг, к тому же он боялся, что шум может потревожить детей.

На следующий день, еще до завтрака, Вачиви поспешила подняться в детскую, чтобы рассказать детям о Париже и о приеме во дворце короля. Агата тотчас заявила, что тоже хочет блистать при дворе, и Вачиви заверила девочку, что, когда она подрастет, отец непременно возьмет ее с собой и будет очень гордиться ею – своей маленькой принцессой.

– А ты тоже поедешь с нами? – с надеждой спросила Агата, и Вачиви не знала, что ответить девочке. А Тристан, который неслышно вошел в детскую и теперь стоял в дверях, тоже ждал ее ответа с замиранием сердца.

– Я не знаю, как долго буду здесь, с вами, – честно ответила Вачиви после долгой паузы. Она не считала возможным лгать детям, да и кому бы то ни было другому тоже. Каким бы трудным и неудобным ни был вопрос, Вачиви никогда не уходила от прямого ответа. Этому научил ее отец, когда она еще была девочкой, а Вачиви была уверена, что именно мудрость и честность сделали ее отца великим вождем своего народа.

Тем не менее она сочла необходимым подсластить пилюлю.

– Видишь ли, Агата, это будет еще не скоро. За это время я успею состариться и… Нет, я не знаю, что тогда со мной будет и где я буду жить.

– Но я хочу, чтобы ты жила здесь, с нами! – с волнением воскликнула девочка.

– Если ты этого хочешь, значит, так и будет, – сказал Тристан, делая шаг вперед, и Вачиви вздрогнула от неожиданности.

– В таком случае вам всем придется обучаться верховой езде до тех пор, пока вы не научитесь всему тому, что умею я, – сказала Вачиви и улыбнулась. Для всех – и в первую очередь для нее – это был очень неловкий момент. – Я, конечно, буду в это время уже старенькая, и мне придется ездить на Агатином пони, – пошутила она, разряжая атмосферу, и дети захихикали. Потом дети заговорили с отцом, а Вачиви, воспользовавшись этим, бесшумно выскользнула из комнаты и вернулась к себе.

Вскоре Тристан зашел к ней.

– Детям очень хочется, чтобы вы остались, – сказал он. – И я тоже этого хочу, – добавил он по своему обыкновению вполне искренне. Ответ Вачиви не успокоил ни его, ни детей, и когда Вачиви покинула детскую, они долго об этом говорили.

– Простите, Тристан, что огорчила детей, но я не могу вечно пользоваться вашим гостеприимством. Мне бы не хотелось быть навязчивой, – ответила она с достоинством.

– Вы вовсе не навязываетесь, – сказал он. – Дети… и я очень рады вам. С вашим появлением Матье и Агата очень изменились и повеселели. – Маркиз откашлялся и добавил голосом, в котором слышалось волнение: – Я… я тоже чувствую себя почти счастливым, когда вы рядом, Вачиви. Я не говорил этого раньше, но теперь говорю.

И Тристан заглянул ей в глаза – заглянул и понял, почему брат полюбил эту женщину. Она была одновременно и нежной, и сильной, и еще бесконечно доброй. В чем-то Вачиви могла быть неуступчивой и жесткой, а в чем-то мягкой, словно воск. Возможно, у нее и были какие-то недостатки, но Тристан не желал их замечать: Вачиви казалась ему идеалом женщины. Да и в том, что она сумеет стать хорошей матерью его детям, он ни секунды не сомневался. К сожалению, правила этикета не позволяли ему прямо заговорить с Вачиви о своих намерениях, поэтому Тристан лишь спросил: