Алеся Казанцева - Режиссёр сказал - одевайся теплее, тут холодно (сборник)

Бывает такое, что встречаешь вдруг на улице своего бывшего. Как раз в такой день, что вчера ты упала с лестницы, когда вешала шторы и ударилась глазом. Утром проснулась еле-еле, голова трещит, завтракать дома нечем. Вышла в чем была на пять минут за хлебушком, коленки на штанах, на голове вавилон, под глазом синяк. Думаешь еще: надо бы бутылки выкинуть от вина, а то уже три месяца со дня рождения валяются. И елку. И вот ты такая идешь, бутылки в сеточке, а навстречу он. И ведь ничего не докажешь, ничего. Лучше бы в этот момент случился нереальный взрыв самой водородной бомбы и всю улицу разметало на мелкие атомы. Так вот. Что хочу сказать. Я сейчас не знаю ни одного человека на свете, которого бы побоялась встретить в таком виде. С елкой. А как Майкл Джексон в клипе Jam я частенько танцую перед зеркалом в трусах, и там не отражается никто, кроме меня.

Когда моя мама говорит что-то такое, что несовместимо с жизнью, то я думаю, что очень хотела бы, чтобы мои дети мне все прощали. Любое слово, особенно когда стану старая и буду говорить что-то такое, что несовместимо с жизнью.

И вообще. Пусть нам прощают так, как мы прощаем им. Потому что мы тут все ужасно слабые и падкие на мелочные поступки. И не надо носить с собой эти дурацкие чемоданы. Хотя бы потому, что если руки заняты чем-то плохим, то в них невозможно взять что-то хорошее.

Что надоело больше всего, так это ловля метеоритов. Каждый проект, каждая задача, каждое слово заказчика – это метеорит, который летит на землю, и сейчас он уничтожит весь мир. По крайней мере, все вокруг ходят с такими лицами и поглядывают на небо.

Как-то раз я приехала в один уставший ночной офис. Там сидела прекрасная девушка и ждала жесткий диск с материалом. Я говорю: «Зачем ждать, иди домой. Привезут, оставят охране, утром заберешь». Она отвечает: «Никому нельзя доверять. Однажды начальство наругало меня, что я все делаю сама и не делегирую полномочия. И тогда я провела эксперимент. Составила цепочку из сотрудников, она выглядела условно так: первый человек звонит второму и говорит, что диск с материалом готов. Второй человек забирает этот диск и везет третьему. Третий обрабатывает материал и заливает на сервер. В другом городе четвертый человек скачивает файлы и начинает делает свои правки. Сообщает пятому. Шестой забирает у пятого обработанный диск и везет седьмому. Седьмой доводит до финала материал и звонит восьмому. Восьмой контролирует доставку девятому. Девятый платит нам деньги». В общем, у каждого человека была четкая задача, каждый должен был просто выполнить свою работу. Я всем написала, всех предупредила, оповестила, отправила смс, письма, голубиную почту и уехала в отпуск. Звонит в ярости начальство и кричит, что все пропало и ничего не сделано! Начала проверять, где цепочка оборвалась, на ком? Оказалось, первый забыл позвонить».

Участники этой цепочки порождают других людей. Недавно работала на проекте, где все были с синдромом «Точно?». Это распространенный синдром. Например, вы сидите и едите борщ. Подходит человек. Он спрашивает:

– Что ты ешь?

Совершенно уверенно отвечаете:

– Борщ.

– Точно?

Если в этот момент вы посмотрели в тарелку – все, вы больны, у вас синдром. То, что вы ели именно борщ верно ровно настолько, что вас зовут вашим именем. Но в какуюто секунду даже не мысль, а тень от мысли пронеслась в голове: «Почему он спрашивает? Он что-то знает?»

– Ну, точно. Борщ. Он красный.

– Точно?

– Ну… не такой красный как обычно, но…

– Давай позвоним маме и узнаем, может быть, она сварила свекольник, и теперь ты ешь его.

– Але, ма! Что ты вчера варила на ужин?

– Борщ, сыночек.

– А точно?

Если мама задумалась хотя бы на полсекунды – все, она тоже заражена. Вирус передается даже через телефон. Мама думает: «Или не борщ? Почему он спрашивает? Борщ же я варила в среду, а вчера рассольник. Или нет? Вчера борщ?»

– Позвони отцу, сынок. Я рано легла, а он поздно пришел, ел и точно знает.

– Алло, пап, слушай, что ты вчера ел дома?

– Ну борщ.

– Точно?

– Иди на хуй, точно!

Вот, ваш отец – здоров! А вы вокруг него – полные идиоты, которые тарелку супа съесть не могут без истерики. Когда сделаешь на работе сто одно дело, сложишь мысли в стопочку, как коржи в тортике, обмажешь тортик кремом и сверху бросишь вишенку, то обязательно найдется кто-то, кто спросит: «Ты положил между 57 и 58 слоем изюм?» – «Да!» – «Точно?» И конец вам. Потому что мысленно вы уже между коржами, вспоминаете изюм. Хотя точно его сыпали, но вдруг… Да нет, точно, изюм там! Через два часа, уже ночью, все ж таки встаете с кровати в мятых трусах и со сбитой прической подходите к тортику и начинаете приподнимать ножичком коржи, подглядываете между 57 и 58.