Алеся Казанцева - Режиссёр сказал - одевайся теплее, тут холодно (сборник)

Самым главным персонажем на площади был, конечно, свидетель (назовем его Вован). Вован подходил ко всем прохожим и рассказывал, что «сижу на лавке, бухаю, вижу БА-БАХ! Она как даст! Я сразу побежал вытаскивать водителя». На крики Вована пришла сонная мама Вована в вытянутой футболке с такими титьками, которые клевали пупок. Вован был звездой вечера, он не просто ставил подписи на протоколах, а делал все с таким видом, будто раздает автографы. Вокруг ходил Виталик, который устроил весь этот перформанс.

Я смотрела на них и подумала, что это все – история про очень большую неприятность и очень счастливых людей. На этой площади в эту ночь собрались все самые везучие люди на планете Земля. По этой площади ходил совершенно пьяный и абсолютно счастливый водитель Виталик, на котором не осталось ни царапины после того, как он со всего маху толкнул грузовичок так, что тот влетел на автобусную остановку и снес ларек. На этой площади стоял грузовичок водителя, который не поставил свой автомобиль на ручной тормоз, иначе бы Виталику хана. На этой площади стояли Porsche Cayenne и Land Cruiser. Они стояли с двух сторон от грузовичка, ровно бок о бок с ним. Ни на одной из этих машин не было ни царапины. Грузовичок вылетел между ними так ловко, будто водитель Виталик виртуозно играл шашками в «чапая». Водители этих двух автомобилей, наверное, спали где-то в своих кроватях неподалеку. Или не спали, а думали: «Что за жизнь! Долбаная страна!» И они не подозревали, что им очень-очень повезло. Правда, не все счастливые и везучие люди Земли собрались на этой площади в тот момент. Например, на этой площади отсутствовали везучие пассажиры на сбитой транспортной остановке и счастливая продавщица автобусных билетов из снесенной будки. Они все спали где-то в своих кроватях. Или не спали, а думали: «Что за жизнь! Долбаная страна!» Мы вот так каждую ночь спим и не представляем, как нам сегодня всем повезло, что не встретились с Виталиком.

Свидетель Вован бегал тудаси-сюдаси, суетился, автограф-сессия. Водитель Виталик все время спрашивал у полиционеров: «На каком основании вы меня задерживаете? Есть ордер?» У полиционеров не было ордера, человек, который выдавал ордеры, наверное, спал. И мама Вована хотела спать, стояла, обняв титьки. Потому что было уже четыре часа. Такая вот ночь.

Я сейчас работала с одним режиссером, он очень талантливый, очень. И это как раз тот случай, когда злодей и гений совместимы. Мы с продюсером думали, почему у него так много детей? Ни одна же женщина в здравом уме не захочет просто жить с этим человеком. А потом поняли, что он просто очень не любит, когда ему говорят «нет». Легче дать, чем отказать. Снимали на пляже, вокруг бегали тучки, режиссер сразу потребовал анимированную карту облаков, связь с аэропортами, которые видят погоду, или хотя бы со спутником в космосе. Наверное, все должно было выглядеть так: «Алло, режиссер? Послушай, дорогой, сейчас к тебе идет облако в виде зайчика, потом будет облачко в виде слоненка, а потом солнечно, будет время снимать дубли, не переживай там, дорогой!»

Этот режиссер вдруг мог сказать что-то вроде: «Так! Переходим к съемкам с верхней точки! Где жираф?» А продюсер спрашивает: «Какой жираф? Мы не заказывали жирафа! У нас нет жирафа!» – «?!!??! Как это у вас нет жирафа! У всех съемочных групп есть жираф!» – «Да, но у нас нет жирафа, можем снимать верхнюю точку с операторского крана, как это делают обычно. Можем залезть на крышу дома, можем со стремянки, но у нас нет жирафа…» А режиссер хочет снимать только с жирафа. Говорить «нет» бесполезно, так как все помнят количество его детей.

Режиссер еще такой, что очень о себе заботится. Он бережет себя, свое тело. Мажется кремом от загара, сидя под тентом в пасмурную погоду, будучи в кепке и темных очках. Мажет себя даже под воротником. И в микроавтобусе садится в самую середину, пристегивается с двух сторон ремнями. Когда ему приносили лимонад, то он спрашивал, из какого источника была взята вода для этого лимонада?

Я смотрела на него и все время вспоминала, как один раз мы снимали сериал. У нас был актер в главной роли, который вел себя очень плохо. У многих актеров есть такая черта: когда они понимают, что с ними снято много материала и вычеркнуть их из сюжета уже не получится, то начинают просить больше денег, требуют подогретые бананы, отдельную гримерную, суши из продюсеров. Этот актер, например, никогда не застегивал ширинку на своем костюме сам. Он считал, что это дело художника по костюмам, есть же такая должность – вот пусть придет и застегнет. И всем это страшно надоело, всех он ужасно достал. Тогда продюсеры сели и начали думать, как его убить. Убить к чертовой матери этого персонажа по сюжету, чтобы актер вообще не снимался больше. Режиссер, который любил драматичные сцены, говорит: «А давайте устроим пожар, пусть он сгорит!» Продюсеры возражают: «Пожар – это очень дорого! У нас не осталось денег на пиротехников!» Тогда оператор, который любил сцены погони, предлагает: «А пусть его тогда собьет машина!» Продюсеры возражают: «Что?! Это тоже дорого! Нет денег на каскадеров!» Тогда директор, который любил все делать своими руками, вскакивает с места: «А пусть его задушат!» Продюсерам опять не нравится: «Тогда нужно вмешивать в эту сцену какого-то другого персонажа, объяснять, почему вдруг один задушил другого…» Самоудушение? Ну, это как-то глупо будет выглядеть, хотя вся группа аплодировала бы стоя. Такой был актер, что даже на веревку жалко тратиться.