Алеся Казанцева - Режиссёр сказал - одевайся теплее, тут холодно (сборник)

Зная все эти застолья, можно было представить, что рано мы не вернемся и вот того тихого вечера вдвоем не получится.

И я сказала: «Хорошо, конечно».

И точно помню, что только улыбнулась этому.

Потому что ну понятно было, давно было понятно, что он меня не любит. Не потому что отказался провести тот вечер, а это еще раньше было понятно. Но мне это было не важно, потому что я его любила и он мне был надо.

Так вот.

Я выкинула сумку с продуктами, которые купила к ужину, и поехала в ресторан к другу.

И вот мы посидели в ресторане, а я даже развеселилась, разговорилась с людьми, потом компания переместилась к кому-то в квартиру.

И он мне говорит, что мы можем пойти домой, как и планировали, но мне уже было весело. То есть в душе было так плохо, что даже весело.

Прошло время.

Надо было уходить.

Мы собрались.

Уже стояли в прихожей.

И вдруг один его друг решил сыграть совершенно беззлобную шутку.

Когда он вышел в дверь, то друг ее захлопнул.

То есть я осталась внутри, а он снаружи.

И друг говорит всем остальным гостям: «Тааак! Куда он без нее уйдет! Считаем, через сколько вернется! Рааааз, дваааа, триии…»

Ну игра такая.

По правилам этой игры он должен был якобы биться в дверь, мол, отдайте! А они не будут отдавать!

Они стояли и громко считали: «…двенадцать, тринадцать…»

И вот в этот момент стало понятно, что он никогда не вернется, потому что я ему не нужна вообще.

Даже вот в такой игре.

ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ, ТРИДЦАТЬ ПЯТЬ…

Но это было уже даже не обидно.

Они так считали, считали. Сначала хором, потом уже единичные голоса.

А он сидел у подъезда и курил.

И я тогда поняла, что мы расстались.

Хотя мы еще долго потом встречались. Но расстались намного раньше, так часто бывает.

Этим тоже могут отношения заканчиваться.

А не потому что измены, пьянство или деньги домой не носит.

Можно все простить и стерпеть.

Человеку можно вообще все простить только за то, что он теплый. Это самое важное в нем.

А когда ты не нужна, когда ничего нет, то и прощать нечего.

Ей сказали, что 22 декабря будет самая длинная ночь в году, а потом все. А потом ночь будет становиться короче, а день длиннее. И она подумала, что после 22 декабря потихоньку начинается весна. И она мне очень этим хвалилась.

Она никогда не переводит часы с летнего времени на зимнее. Никогда не переводит. Так она верит в лучшее.

Зимой и осенью у нее появляется хобби. Она коллекционирует потерянные перчатки и варежки. Валяются такие иногда на улице и в метро. Мимо них невозможно пройти – это как трудно пройти мимо плачущего человека. Если бы варежки могли разговаривать, то они бы кричали: «Мама! мама!» Или ходили бы улице с открытыми зареванными ртами, как потерявшиеся дети по торговым центрам.

Еще она не знает номера своего домашнего телефона. Потому что ей некому звонить домой. Но на автоответчике у нее записано: «Нас нет сейчас дома, когда мы придем, то мы перезвоним вам». Ей важно, чтобы «мы» повторялось чаще. Еще, когда она хочет похвалить свою собаку, то говорит: «Какая красивая собака у нас живет!» Еще она никогда не покупает ничего в одном экземпляре. Все по две штуки. Во-первых, одной кружке с красным цветком будет скучно без другой кружки с красным цветком. Во-вторых, она панически боится единственного экземпляра, потому что.

Потому что, в общем, ну что тут непонятного.

Еще она ждет письма. А оно не приходит. И еще смотрит передачу «Жди меня». Ей так хочется, чтобы ее кто-то нашел. Ведущая бы подошла к человеку, а он бы сказал: «Здравствуйте! Я ищу ее». И показал бы фотокарточку, на которой она стоит с попугаем на плече в Сочи, например. Или с обезьянкой в Турции. И она бы сразу побежала звонить по телефону в телестудию в надежде на то, что это прямой эфир и сейчас, вот прямо сейчас, ее голос выведут на громкий звук в студии и все услышат: «Это же я! Я!» Хотя нет, она будет говорить, конечно, равнодушно и спокойно.

Она оглядывается в метро каждый день, смотрит людям в лица, почти как собака. Думает: «Этот? А может быть, этот моя судьба? Или этот? Или этот со мной заговорит сейчас и все решится». Каждый день оглядывается. И ей так противно от этого, что хочется выть. Она мне сама про это говорила.

А недавно она нашла мужскую перчатку. Такую большую, из магазина «Адидас». И ей сразу представилось, что это такой большой спортивный мужчина. И захотелось в эти руки. Она пошла и повесила объявление: «Нашлась мужская перчатка. Черная, манжет с полосками». И она знала, ну знала же, что он позвонит и скажет: «Алле!» А потом понятно все. Потом ясно, что будет.