Алеся Казанцева - Режиссёр сказал - одевайся теплее, тут холодно (сборник)

Коле Попову и Жене Лильчицкому, моим директорам

Мы начинали вместе. Коля и Женя напоминали породистых щенков с большими лапами и крупными коленками. Такие радостные всегда, уши бьют по морде, зубы по возрасту. А я была как дворовая кошка, которую ловят, чтобы поставить укол от глистов. Прошло время, я всему научилась, Коля с Женей тоже заматерели. Но они до сих пор смотрят так, будто я все еще начинаю.

Жене Шухарту, самому лучшему бригадиру массовки

Который всегда видит со стороны на площадке мои ошибки, вежливо и шепотом про них говорит, чем страшно бесит! У Жени в массовке ходит моя любимая пара, Лена и Эдуард Ильичевы. Они очень добрые люди, это просто видно. Я считаю, что Ильичевы мои талисманы и приносят удачу. Если на смене их нет – смена плохая. Ильичевы, вам тоже привет!

Татьяне Никитичне Толстой и Авдотье Смирновой

Однажды была очень тяжелая смена, режиссер орал на меня страшно, вел себя ужасно. Я готова была уже разрыдаться от обиды, он обращался со мной как с говном. Вдруг подходит реквизитор и говорит: «Ты слышала, что про тебя в «Школе злословия» сказали Толстая и Смирнова?» Я начала искать передачу. Оказалось, что они правда говорили, как я хорошо пишу, но сейчас родила ребенка. Разговаривали в эфире об мне так просто, как две подруги обсуждают третью. Мол, как там Алеська? Да нормально, родила, вот и не пишет. Будто они меня правда знают, и я хорошая, а не какое-то говно. Тогда я взяла и действительно разрыдалась, но от счастья. Пошла и страшно наорала на этого режиссера. Он заткнулся и дальше вел себя идеально.

Маше Бородиной, художнику по гриму

У которой есть секретный прием гримирования мужчин. В конце она близко встает за спиной актера, аккуратно берет его за виски и начинает поворачивать так, что голова слегка касается и перекатывается по ее груди. При этом Маша говорит что-то о том, как хорошо лег грим, но актер этого не слышит. Он даже на площадке потом плохо слышит режиссера. И не слышит еще неделю. Это счастье перепадает не всем, конечно, но несколько раз я видела таких оглушенных.

Артему Голикову, компьютерному графику

Который однажды увидел, как режиссер на меня орет, это было на подготовке ролика. Я страшно не хотела идти на смену, она была ночной и зимней, еще и режиссер мудак. Одевалась в гигантские теплые куртки и широкие штаны. Открываю фейсбук и вижу, что Артем написал про меня смешной пост. То есть он подумал, как мне хреново сейчас, и так решил поддержать. Я хохотала, сняла с себя быстро все эти меховые мешки, надела облегающий серебристый комбинезон и поскакала на работу счастливая.

Олегу Маланину, постановщику

Единственному человеку на свете, который разговаривает громче меня на моих сменах. Голос Олега я слышу еще три часа после съемки. Он пронзительный, впивающийся в мозг. Самое страшное, что перешутить Олега невозможно. Если ты ему попалась, то он парой фраз уберет тебя с площадки и никто потом не будет слушать команды обсмеянного второго режиссера. Поэтому я никогда с ним не связываюсь, пусть говорит сколько хочет. Алёша работает лучше!

Медее Карашевой и Насте Форменской, продюсерам

Которые скажут: «А про нас почему не написала? Не вспомнила даже, да?»

Вике Линдси, самому крутому риэлтору на планете Земля

Однажды у нас была сложная квартирная сделка и неразрешимая ситуация, для нее нужен был хитрый ход. И Вика сказала: «Я подготовлю такой документ, который пикнет даже на кассе в «Ашане».

Тане Васильевой

Которая вынуждена душить людей и выдавливать им глаза, но на самом деле не такая, я знаю. Когда мы с ней работаем, то незримо объединяемся в команду. Хотя она в другом окопе.

Володе Сахнову, раскадровщику

Который нарисовал иллюстрации к этой книге. С которым мы делаем рекламные ролики, и если ему позвонить, то он говорит так, будто сейчас в эфире и это прямая линия с президентом. Будто президент это он, а я бюджетник.

Игорю Гринякину, оператору

Который встречает и каждый раз спрашивает: «Ну что, ты еще не написала свою книгу?» И так смотрит, мол, ну понятно все с тобой, понятно… Игорь! Вот! Смотри! Я написала!

Маше Перовой, художнику по гриму

Мне кажется, что когда Маша режет лук, то плачет лук. Один раз она ударила меня по руке, когда я хотела сама поправить волосы актеру. Обиделась на нее на пять лет, но это было ошибкой, это как обижаться на саблю, что она острая. Маша скажет: «Ты зачем написала так? Разве я такая?» Приложит ручки к груди, мило улыбнется и сверкнет глазом, как сабля. Люблю, Маша!