Алеся Казанцева - Режиссёр сказал - одевайся теплее, тут холодно (сборник)

Она сказала, что нашла хорошее место в парке. Под густым кустом, где никто не ходит. Банку тоже оставила, там же мука. Или если дождь, то можно спрятаться и так сидеть. Зато на свежем воздухе в естественной среде, которую теперь не надо создавать искусственно. Удачи, Виктор! Жму лапки.

P. S.: Женя Тимонова написала мне: «На самом деле, Витя – не червь, а молодой жук. Жуки – самая успешная и многочисленная группа животных вообще. Мы живем на планете жуков. На Витиной планете».

Я пришла со Степаном к нейропсихологу. На повестке серьезный вопрос: школа. Идти через год или нет? Готов уже или подождать? Если не готов, то как готовить? Что делать в целом и особенно важно, чего не надо делать?

Меня спросили: «Что вас сюда привело?»

Я сказала, что очень бы хотела вырастить счастливого человека. Я сказала, что против, когда английский дети начинают изучать прямо в роддоме. Против всех этих ранних развитий. У человека должно быть право на детство. Часто смотрю детские кастинги и вижу, что участие в них нужно не детям, а важно прежде всего родителям.

(Одного мальчика утвердили на рекламный ролик, прямо утром перед съемкой у него выпал передний зуб. Мама испугалась, что сына снимут с роли и приклеила ему зуб суперклеем.)

Нет, не хочу быть такой! Хочу вырастить человека, который будет сам решать, клеить ему зуб или нет. Пусть он клеит, если хочет! Нет, пусть он не клеит, ведь в клее токсичные вещества. Тогда как мне вырастить человека, который бы. Который бы сам решал, но пусть он решает правильно!

Завидую всем матерям, умеющим принять твердое решение: балет или баян. Как это вообще можно придумать за целого живого человека, что он будет пилить скрипку?! Может, он хочет давить клопов и смотреть на них под микроскопом? Как делают все родители: музыкалка, художка, спорт, танцы. А потом говорят: «Ты этим на жизнь не заработаешь. Вот отучись на экономиста, а потом танцуй сколько влезет».

А я нет, я не такая! Важно же, чтобы человеку было хорошо. Чтобы он любил. Чтобы был счастлив! И занимался тем, что нравится. Чтобы он не смотрел на других, а ориентировался на себя. Если ему нравится работа менеджером в офисе – пожалуйста! Если макраме – на, плети.

Я сидела после ночной смены, грязные волосы прилипли к голове. И говорила все это, сияя матерью. Ночью накануне мы снимали, как собачку уносят инопланетяне. Рекламное агентство на подготовке сказало, что мопс – это смешная собачка. И что они хотят так: луч света, как в кино про инопланетян, собачка поднимается в нем вверх.

Как поднять собачку? Давайте привяжем ее. Давайте привяжем ее так, чтобы она поднималась равномерно, всем телом, не за шкирку. Под всеми лапками у нее должны быть ремешки, да, под всеми лапками и под задними тоже. Нет, говорит нам реквизитор, у них в паховой зоне очень чувствительно. Собачка будет дергаться и раскачиваться.

Мы хотим, чтобы она раскачивалась? Нет.

Что нам делать?

Мы не можем столкнуться с дергающейся собачкой в инопланетном луче на съемке и решать, что с этим делать, ведь съемочный день дорогой.

(Вот это мое любимое всегда: придумать страх и его бояться.)

Тогда что нам делать? Нам страшно.

А давайте сделаем тест!

Точно! Мы сделаем тест. Мы возьмем собачку и подвесим ее. У реквизитора есть шпиц, скорее делаем тест на шпице.

Отлично, смотрите, шпиц не дергается, он ровно висит.

Хорошо, что мы сделали тест! Давайте тогда снимать шпица, раз он такой идеальный!

Нет, куксится агентство, шпиц не смешной. Нам смешно только мопс. Мопс – это очень смешно.

Но мы еще не тестировали мопса, он может дергаться!

А давайте тогда собачку из фильма «Маска»!

(Всегда, когда непонятна собачка, предлагают из «Маски».)

Нет (тут уже мы не согласны), собачка из «Маски» точно не будет висеть, может быть, мы ее вообще не поймаем, чтобы впихнуть в кадр. Пусть остается мопс. Но мы возьмем двух, чтобы если один не висит, то есть дублер. Ой! А вот и тесты мопса, сморите. Он висит! Отлично? Отлично! Ну и отлично.

– А сколько будет висеть мопс в кадре? – спрашивает меня реквизитор.

– Кадр полторы секунды, – говорю я честно. Это же реклама, все коротко.

– А на какой высоте? – передает тревожный вопрос от заводчиков реквизитор. – Они высоко не согласятся!

– Метр, – отвечает мне режиссер и показывает уверенных два от пола.

– Метр, – говорю я реквизитору, – а там посмотрим.

На площадку приводят супермопсов. Одного зовут Царь, а другую Алеся. Ну не Алеся, а Леся, но у меня все так внутри заколотилось, так захотелось, чтобы она Алеся, как я. Всегда приятно, когда кто-то классный тоже Алеся.