Аарон Хартцлер - Не нужно молчать [litres]

– Хочешь поговорить об увиденном?

Я открыла рот, но вместо ответа снова сорвалась на слезы. Все, что я смогла из себя выдавить, – «нет». Я спрятала мокрое лицо в ладонях. Мисс Спек протянула мне упаковку бумажных платков и подождала, пока я успокоюсь. Никаких признаков скуки, спешки или раздражения. Когда я подняла голову, в ее глазах читалось искреннее сочувствие.

– Похоже, что бы ты ни увидела на той записи… это было нелегко.

Она не обвиняла, а приоткрывала передо мной дверь.

Я кивнула:

– Это было ужасно.

– Ты уже кому‐нибудь рассказывала про видео?

– Никому.

Никому, кроме Линдси, но в ней я была железно уверена.

– Возможно, его заблокировали модераторы сайта. Или удалил человек, который и загрузил.

Мисс Спек терпеливо ждала, пока я возьму еще платок и высморкаюсь.

– Простите, – пробормотала я.

Она лишь отмахнулась от моих извинений:

– Кейт, я знаю, как трудно говорить о таких вещах. Мы можем не продолжать, если тебе тяжело.

– Нет. Я должна.

– Почему?

– Потому что я не хочу, чтобы это повторилось. Мисс Спек кивнула и спросила, не возражаю ли я, если по ходу нашего разговора она будет делать пометки. Я сказала, что не возражаю, – и снова расплакалась, едва начала описывать, что видела на записи. Кадр за кадром. Я повторила каждое слово, которое смогла вспомнить. Назвала каждое имя. Кто там был. Что они говорили. Что делали. Что мы видели.

Когда мы закончили, мисс Спек сказала, что по законам штата обязана составить отчет. Я знала, что так будет. За этим я и пришла. Мисс Спек коснулась моего колена и повторила, что считает меня очень храброй и что я могу прийти к ней в любое время.

Когда я уже была в дверях, она задала последний вопрос:

– Кейт, ты не обратила внимания, сколько длилось видео?

Я застыла, припоминая экран ноутбука Линдси в ту секунду, когда нажала на паузу.

– Четыре минуты.

– Ты посмотрела его целиком?

Я покачала головой.

– Только половину. Больше не смогла.

Мисс Спек кивнула:

– Понимаю. – Она сделала еще одну пометку в блокноте. – Мои двери для тебя всегда открыты, Кейт. Разделенная ноша легче.

Я вышла в коридор, размышляя, почему мне не стало ничуть спокойнее.

Подъехав к дому Бена, я первым делом увидела Адель Коди, которую пригибала к земле собственная ноша: она переносила из машины в гараж два больших пакета с парацетамолом. Я взяла третий, ждущий своей очереди на обочине, и пошла следом.

– О, спасибо, Кейт! Какой приятный сюрприз. Бен сказал, что вы удачно сходили на мюзикл.

Я на секунду задумалась, что еще он ей рассказал. Заметила ли Адель пропажу презервативов? Я нацепила дежурную улыбку.

– Да, было отлично. А как вы провели время в Чикаго?

– О-о, прекрасно! Порастрясла свои булочки. – И Адель со смехом хлопнула себя по бедру, обтянутому черной лайкрой. На ней были спортивные легинсы и сверкающие неоном кроссовки. – Ну, поеду на фитнес. Бен дома, как раз вернулся с тренировки.

Я помахала Адель на прощание и прошла через гараж в гостиную. Бен сидел на диване – серые треники, футболка, мокрые после душа волосы – и играл в какую‐то видеоигру, от усердия высунув кончик языка. Когда я вошла, он на секунду оторвал взгляд от экрана, улыбнулся и снова вернулся к приставке.

– Вот и ты.

Его персонаж, похожий на Индиану Джонса, отстреливался от плохих парней из‐за низкой стены. Ему помогала грудастая брюнетка, которая швырялась в злодеев гранатами. Я глубоко вздохнула и тоже выдернула чеку.

– Я видела запись.

Бен обернулся ко мне с расширенными глазами:

– Что?

– Запись. Со Стейси… и Дуни. Она была в интернете.

Персонаж на экране вскрикнул в агонии, изрешеченный пулями. Бен моргнул.

– Но как…

– Ее нашла Линдси, – прервала его я. – На «Реддите».

Мне казалось, будто все это происходит не со мной. Будто я не имею никакого отношения к этой комнате, к этому разговору. Каждый мускул в теле закаменел. Я словно превратилась в живое ископаемое. Сплошные кости. Все мягкие ткани давно выело море.

– Ты знал про видео?

– Да, – ответил Бен. – Знал.

Ярость, с которой я на него набросилась, поразила меня саму.

– Почему ты молчал?!

Я вложила в эти три слова каждый грамм страха и отчаяния, которые мучили меня последние две недели.

– Ты рада, что его увидела? – отрывисто спросил Бен, будто ему вдруг стало трудно дышать.

– Нет, – ответила я. По щекам снова побежали горячие злые слезы. – Мне хочется выжечь себе глаза.