Виктор Квашин - Таёжное чудо

До Верхнего Волока насчитал двенадцать бродов. На одном застрял, но ненадолго. Собственно, дорога большей частью шла по руслу речки. Солнце к полудню палило. После преодоления каждого брода Камкин останавливался умыться, полюбоваться перекатом, высмотреть рыбу. В общем-то, спешить было некуда. Вода была ледяной и хрустально чистой. Рыба мелькала среди камней, иногда плескала, и Камкин предвкушал удовольствие от предстоящей рыбной ловли. Если уж здесь столько рыбы, то в верховьях следовало ожидать полное изобилие.

Обычно в дороге он не ел, но в этот раз путь оказался непредвиденно долгим из-за плохой дороги. На одном перекате и пообедал. Заодно позагорал, разглядывая иссиня-белые ноги и размышляя о том, что надо бы почаще выбираться из города.

В село Верхний Волок Камкин прибыл под вечер. По-видимому, это был бывший леспромхозовский пункт, каких немало в дальних таёжных углах. Лес выбрали, заготовка кончилась, а люди остались жить-доживать.

Следуя наставлениям рыбака, разговаривая с которым, Камкин продержал электричку на станции лишние две минуты, за что получил выговор, по-настоящему хорошая рыбалка была километрах в десяти выше села. Он проехал два десятка замшелых срубов, стоящих порознь с обеих сторон улицы, и сразу за последним двором уткнулся в русло, заваленное корчами. На другом берегу дорога не просматривалась. Значит, дальше пешком, как и объяснял тот рыбак.

Камкин выехал задом к последнему дому, посигналил. На крыльцо выскочил пацанчик лет шести, тут же исчез и появился уже в сопровождении матери.

— Здравствуйте. Можно у вас машину оставить?

— Оставляйте, чего спрашивать. Вон, под черёмуху загоните, чтоб не на солнце, и пусть стоит.

— А во двор нельзя? Я на несколько дней уйду.

— У нас не воруют, ничего с ней не станет.

— Да знаете, украсть не украдут, а молодёжь нашкодить может. Она не заминирована, — невпопад пошутил Камкин.

— Нас взрывать — себе в убыток, — улыбнулась хозяйка. — Наше село если вдруг исчезнет, лет десять никто не хватится. Ну, ставьте во двор, если ворота откроете. Там навес отвалился.

— Откроем, куда они денутся, — сказал Камкин. — Инструмент у вас найдётся?

— Пашка! Вот куда уже исчез!

А Пашка уже тащил из сарая чуть ни волоком плотницкий ящик.

— Давай-ка, — забрал Камкин ношу.

— Вот здесь петля отпала! — активизировался юный помощник.

Камкин порылся в ржавом железе. Добыл разболтанный молоток и пару подходящих гвоздей, прибил навес. Затем достал из багажника масло, смазал шарниры.

— А где коса? Прокосить бы надо, замну ведь траву, потом не прокосишь.

— Пойдём, покажу, — Пашка рад был услужить. — Только она высоко, мамка её от меня прячет.

Ворота распахнулись почти сами. Камкин завёл машину во двор.

— Пашка, собери траву, задай козе, — сказала мать.

— У вас коза? Можно посмотреть?

— Пойдём, я тебе покажу, — снова вызвался Пашка. — Её Люська зовут, у неё козлята, им месяц уже. Мамка говорит, скоро продавать будем. А мне жалко, пусть бы у нас жили. Только у нас денег нет.

Коза с достоинством приняла угощение и стала жевать. Два козлёнка толкали её в вымя.

— Что поделаешь, Павел, взрослые дела-заботы — они такие. Мать слушать надо, она плохого не сделает. Хорошая коза. И козлята тоже. Пойдем уже, мне уходить пора.

Пашкина мать стояла на крыльце в лёгком платьице, просвечивающем на солнце, и Камкин поймал себя на том, что рассматривает её ладную фигуру. Он смутился.

— Спасибо, хозяйка, пойду я. За стоянку рыбой расплачусь. Говорят, здесь добрая рыбалка.

— Мужики, кто рыбачит, без улова не возвращаются.

— Дядь Витя нам вот такого харюза приносил! — доложил Пашка.

Хозяйка почему-то нахмурилась, потом улыбнулась Камкину.

— Да вы уже расплатились — ворота нам починили. Вас как зовут-то?

— Камкин.

— А меня Лена, — она вдруг как-то озорно рассмеялась. — Мне вас что, товарищем Камкиным называть?

— Супруга так зовёт, — смутился Камкин, — все так зовут. Я привык.

Лена поморщилась.

— Не понимаю, как можно любимого человека по фамилии называть. Ну, а имя у вас есть?

— Конечно. Валера. Валерий Никитич.

— Я так и думала, что у вас приятное имя, — улыбнулась Лена.

— Как это, приятное?

— А я, знаете, имена на вкус воспринимаю. Есть вкусные, Константин, например, — как изысканная конфета. Есть кислые, есть просто противные. Валера — приятное имя. Так что, товарищ Валера, может, чайку перед дорогой?

— Спасибо. Хочу успеть дотемна подальше уйти. Соскучился по тайге. Пойду я.