Виктор Квашин: Таёжное чудо

— Ну, Верусик, ну не сердись…

— Отодвинься, мне жарко. И вообще, иди на свой диван. Любовь заслужить надо!

— Да я разве…

— Иди, я тебе сказала! Разговор закончен.

Камкин нехотя вылез из-под одеяла.

— Правильно Жанна сказала, не уважаешь ты меня.

— Что? — подкинулась Верка. — Кто тебе что сказал? Так это ты Жанне наши семейные деньги отнёс? Дай немедленно мне её адрес! Адрес, я сказала!

— Не дам. Это компенсация, она руку сломала.

— Да хоть шею! Ты мне всю жизнь сломал, когда мне компенсация будет?

— Верунчик, ну перестань, я же не виноват. Грядин сказал, уволит, если не улажу.

— Вот Грядин — мужчина. Грядин свои деньги домой носит, а тебя, идиота, послал улаживать. Какая я дура, какая дура! Как ты меня обманул! Зачем я с тобой тогда связалась?

— Так ты же сама…

— Я сама?! Ах ты… — Верка запустила в Камкина тапочком, и он поспешил удалиться в свою комнатёнку, где даже телевизора не было.

— Ты что мне обещал? — доносилась Веркина ругань. — Ты клялся, что на море поедем. А сам отпуск раньше взял, да ещё все деньги какой-то бабе отнёс! Не поверю, что у тебя с ней ничего не было, гад ты паршивый!

— Да перестань, Верунчик, поедем на рыбалку, мне место классное подсказали.

— Ещё я комаров не кормила! — взвизгнула Верка. — Хватит мне зубы заговаривать! И не приближайся ко мне больше! Видеть тебя не могу.

Камкин по опыту знал, что далее возражать не следует.

Несколько дней Камкин провёл под домашним арестом. Супруга выставила ультиматум: «Из дому выйдешь — не возвращайся!». Он отремонтировал утюг, приклеил отвалившийся ещё год назад кафель и теперь целыми днями тупо сидел перед телевизором или спал на своём диванчике.

В пятницу Верка пришла с работы какая-то необычная. Камкин подумал было, что гроза миновала, но ошибся.

— Камкин, ты на рыбалку свою собирался?

— Да, но ты же…

— Вот и езжай. На неделю. Что уставился? Езжай, может, комары тебе разума добавят. И чтобы раньше следующей пятницы домой не появлялся. Понял?

— Да я как-то…

— Понял, я тебя спрашиваю? Вот бог меня наказал! Что б через час твоего духу здесь не было!

— Хорошо, Верунчик, спасибо. Только у меня денег нет, дай хоть на бензин рублей триста.

— А где же твои отпускные? — ехидно спросила Верка.

— Ты забрала.

— Ах, я забрала! Ты их своей Жанке отдал, вот у неё и проси.

— Ну, Верунчик, как же я поеду?

— Ладно, пользуйся моим отходчивым сердцем, на, вот, пятьсот. И запомни: неделю чтобы дома не появлялся! Я отдыхать от тебя буду. Вернёшься раньше — вообще разведусь.

Всё рыбацкое снаряжение было у Камкина в гараже: и удочки, и палатка, и тёплый спальный мешок, и котелки всякие. Была и заначка — консервы. Деньги Камкин от супруги не утаивал, а вот продукты длительного хранения покупал иногда с премии на всякий случай. Бывало, он и ночевал в гараже, когда Верка сильно рассердится. Вот и теперь он налегке сразу направился в гараж.

«Москвич» у Камкина всегда был в порядке. Раньше супруга любила, чтобы он её по магазинам возил. Теперь стесняется, на шопинг с получки с подругой ездит на «Ауди», а за продуктами он и пешком сходить может.

Аккумулятор подсел. Пришлось нести к сторожам заряжать. У сторожей, как всегда по пятницам, к вечеру собралась компания, выпивали, обсуждали автомобильные дела.

— Камкин! Давно тебя не было. Куда собрался?

— На рыбалку. Кто со мной? Поехали, мне местечко рыбное подсказали.

— Это куда же?

— Верхний Волок.

— О, это ж самая тайга. В эту пору гнус всю кровь выпьет. Это не рыбалка. Давай, Камкин, подтягивайся лучше к нам, а рыбы для жены в магазине утром купишь.

Камкин пить отказался, подключил зарядку, попросил присмотреть и ушёл к себе в гараж. Пока проверил снаряжение, пока всё уложил, уже и ночь. Накрылся спальником и привычно заснул на заднем сиденье.

Из города выезжал на рассвете. Машин было ещё немного, дорога хорошая, «Москвич» бежал легко. Прохладный ветерок задувал в приоткрытое стекло, мелькали зеленые деревья, и на душе становилось как-то свободнее, что ли.

Часа через три свернул на просёлок. В Горелом тормознул у магазина, уточнил у прохожего дорогу на Верхний Волок. Тот с сомнением посмотрел на авто Камкина.

— Рискуешь. Если на броде сядешь, там вытаскивать некому. Хотя, сейчас вода малая, может и проедешь.

Камкин проехал. Не было еще случая, чтобы не проехал! Он за то и любил забираться в глухомань, что нравилось ему преодоление препятствий, нравилось выходить победителем в ситуации, когда неоткуда ждать помощи. За это же и работу свою любил, что сам, один на один. На людях же Камкин терялся, становился в подчинённое положение, зачастую совершал нелепые ошибки, за что не раз был осмеян. И ещё в таких поездках было у него «секретное оружие» — маленькая ручная лебёдка с невероятно удачным соотношением шестерён. За полчаса из любого болота «Москвич» выдёргивал, было бы, за что трос зацепить.