Павел Иевлев - Город людей

— Давайте попробую объяснить я, — сказал Лебедев. — Я далек от теоретической физики, поэтому ограничусь бытовым аспектом. Мы заперты в доступной нам части города и не можем ее покинуть. Так, Игорь?

— Примерно… — согласился ученый.

— А значит, мы располагаем только теми ресурсами, которые имеем на сегодняшний день. Это касается топлива, продовольствия и других средств жизнеобеспечения. И самое неприятное — это холод.

— Да, почему температура падает? И почему темно?

— Мы не позаботились прихватить с собой Солнце, — пояснил Воронцов. — У нашего мира нет источника тепла, и тепловая энергия быстро рассеивается.

— Куда? — удивился Петин. — Ведь вы говорите, что мы в замкнутом пространстве…

— Это не я говорю, а товарищ Лебедев упрощает, — скривился Воронцов. — Оно замкнутое в бытовом смысле — из него нельзя выйти ногами, но вы не найдете и стенки, которая бы его ограничивала. В общем, не вдаваясь в теорию, энтропия будет расти, пока наша микровселенная не придет в состояние термодинамического равновесия.

— Равновесия?

— Полностью замерзнет, — пояснил ученый. — Возможно, вас слегка утешит, что наша предыдущая Вселенная тоже должна была прийти к тепловой смерти. Просто здесь она произойдет быстрее.

— Насколько быстро? — спросил практичный Громов.

— Мы не знаем точно, — неохотно ответил Матвеев. — Наличие гравитации нарушает принцип энтропийной изотермии. Но экстраполяция измерений температурной динамики не радует. Ориентировочно через двадцать-двадцать пять дней воздух на поверхности перейдет из газообразного состояния в жидкое. Через тридцать…

— Спасибо, — перебил его Иван. — Дальнейшие несомненно очень познавательные процессы, как я понимаю, пройдут уже без нашего участия, так что давайте не будем на них отвлекаться. Времени у нас, как я понял, немного…

— Мы можем продержаться дольше в подземельях Института, — сказал Лебедев. — Земля остывает медленнее воздуха, а служебные тоннели и заглубленные лаборатории находятся достаточно глубоко. Но нам нужен источник тепла, поэтому энергетики уже приступили к перезарядке реактора. В данный момент они демонтируют крышку активной зоны.

— Но… какие у нас перспективы? — растерянно спросил Голоян. — Разве мы можем реактором обогреть всё?

— Разумеется, нет, — ответил ему Воронцов. — Но, при наличии энергии, мы сможем запустить Установку и снова попробовать сделать прокол. В прошлый раз у нас практически получилось…

— Если это называется «практически получилось», — покачал головой Куратор, — я боюсь представить себе ваш успех…

— Хватит, — перебил директор. — У нас мало времени. Мы должны аккумулировать все доступные нам ресурсы в подвалах Института. Этим уже занимается сформированная хозгруппа, ответственный — Иван Громов. Второй вопрос — обеспечение жизненного пространства в подземных помещениях. Теплоизоляция, коммуникации, свет, вода, тепло и так далее. Ответственный — Вазген Голоян. Третий — кадровая работа. Мы должны немедленно произвести перепись всех человеческих ресурсов, учесть их профессиональные навыки, знания и умения для наилучшего использования. Ответственная — Ольга Громова. Размещением людей и их бытовыми вопросами займется…

Лебедев уверенно распределял полномочия и обязанности, было видно, что он хорошо все продумал и подготовился. Ольга немного упокоилась — после не очень понятных, но зловещих заявлений ученых простые и понятные распоряжения администрации давали какую-то определенность.

Темнота за обледенелыми окнами сбивала с толку и приходилось периодически поглядывать на маленькие черные стрелки подаренных мужем часов «Заря», поднося их к тусклой настольной лампе. В кабинете первого отдела было очень холодно, приходилось сидеть «капустой», напялив на себя в несколько слоев всю теплую одежду. Только здесь были папки с личными делами сотрудников. Перемещать их было запрещено, да и пока некуда — в обширной подземной части института было выше нуля, но там царила суматошная суета стремительной реорганизации рабочего пространства в жилое. Туда стаскивали мебель из общежития, всякий бытовой хлам из магазинов, продукты со склада и все остальное, включая игрушки для детей — с ними посменно дежурили матери, устроив импровизированный детский сад в одном из блоков бомбоубежища. Энергию экономили, как могли — освещали и отапливали только детскую, развернутый рядом лазарет и реакторный зал, где сияли прожектора, гудел тельфер и рычала электросварка — энергетики восстанавливали работоспособность реактора.