Паола Перетти - Расстояние между мной и черешневым деревом

– Давай я ей расскажу!

– Нет, я!

– Лучше пусть Эмилия расскажет: она ведь все-таки его бывшая, – говорит одна из девочек.

– Кто такая Эмилия? – спрашиваю я.

Девочка, что подошла ко мне первой, показывает надпись на майке:

– Эмилия – это я. Приятно познакомиться. Я раньше встречалась с Филиппо.

Тут я чувствую, что краснею и что в голове у меня все перепуталось. Очки тут же запотевают, и я с трудом могу разглядеть надпись на майке: «Эмилия». Кажется, эта надпись сделана там же, где сделал свою Филиппо.

А девочки продолжают хихикать. К счастью, мои одноклассницы не обращают на них внимания.

– Очень приятно. Мафальда, – отвечаю я. Больше ничего в голову не приходит. Но мое имя они и так уже знают.

– Мы знаем, знаем, – поддакивает одна из девочек. Кажется, она живет недалеко от моего дома. По-моему, ее зовут Джулия. Не понимаю, что им от меня нужно.

– Мы уже все о тебе знаем, – отвечает Эмилия. – В дневнике Филиппо только о тебе и речь. Мафальда то, Мафальда се . Он даже обвел твой день рождения сердечком!

– Неправда.

– А вот и правда. Когда у тебя день рождения? А мы знаем: первого февраля!

Так, значит, это правда. Нарисовал сердечко? Но…

– Не бойся: я не ревнивая. – Эмилия толкает меня в бок. – Мы уже с октября не вместе. Я первая его бросила. Его папа никак не мог определиться с семьей, и это отразилось на наших отношениях. Филиппо вел себя как чокнутый, пришлось его бросить.

– А-а-а…

– А он тебе нравится?

Все трое подсаживаются ко мне, и мне хочется выпрыгнуть из окна, только бы они отстали.

– Кто? Филиппо? Да нет же, совсем не нравится.

– Нравится, видно, что нравится! – кричат девчонки и принимаются хлопать в ладоши.

– Мафальда, ты что, не видела, как он себя ведет? Он хулиган, его наверняка на второй год оставят, – говорит Эмилия, взяв меня за руку.

– Я плохо вижу. Я только слышала: о нем говорят, что он немного не в себе, – отвечаю я, стараясь на них не смотреть.

– Немного не в себе? Да с тех пор, как от них папа ушел, у него совсем крыша съехала! Если станешь с ним встречаться, будь осторожней!

Так, значит, его родители и правда развелись. Мой третий глаз меня не подвел.

– Но я вовсе не собираюсь с ним встречаться. Я даже не знаю, что делают, когда встречаются.

– Что-что – целуются, – отвечает Джулия.

– А потом женятся и заводят детей, – продолжает вторая девчонка, имени которой я не знаю.

– А вы знаете, откуда берутся дети? – встревает Франческа, которая слышала весь разговор.

Кто-то из младших девочек прислушивается, оторвавшись от телефонов и планшетов.

– Я все знаю, – отвечает Эмилия. – Сначала у тебя ужасно болит живот. Такое может случиться даже с нами. Потом начинает рвать, а потом ребенок растет в животе девять месяцев и в конце концов вылезает из тебя.

– Откуда именно он вылезает? – уточняет Кьяра.

– Из пупка. Доктора делают надрез и вынимают ребенка. По-твоему, откуда у нас пупок?

Девочки с отвращением фыркают.

– Но как ребенок попадает в живот? – с интересом спрашивает Мартина.

– Для этого и нужен папа. Он должен крепко прижаться к маме, – со знанием дела отвечает Кьяра.

– Неправда. Папа для этого вовсе не нужен. Моя тетя родила вообще без мужчины, – кричит одна девочка из пятого класса с другого конца комнаты.

Но тут заходит учительница, которая услышала шум, и велит всем немедленно возвращаться в кровати.

– Хватит болтать! Быстро в постель! – кричит она.

Мы снова укладываемся спать. Учительница говорит, что будет спать в нашей комнате, и идет переодеваться на ночь, прихватив косметичку. Свет гаснет.

Прежде чем снять очки, я отодвигаю занавеску и выглядываю в окно. Темно-синее небо невероятно красиво и полно сияющих белых точек. Как давно я не видела звезд! Наверное, здесь их лучше видно, потому что мы высоко в горах. Думаю, когда я буду жить на черешне, то снова смогу их увидеть. Надеюсь, так и будет. А если нет, значит сегодня я вижу их в последний раз. Как сложно, оказывается, не спать до двенадцати ночи! Мне даже кажется, мои глаза вот-вот закроются сами собой.

Мои часы светятся в темноте – бабушкины часы, которые достались мне, когда она переселилась в черешню. Я подношу часики поближе и вижу, что стрелки показывают одиннадцать сорок пять. Учителя вернулись в комнату, и только одна учительница легла у самой двери и смешно посапывает во сне. Девочки спят в своих кроватях. Вся комната наполнена синевой, и, хотя нас тут много, я чувствую себя так, словно я единственный человек на земле.