Степан Зотов - Первый ангел

При всей галантности обращения с ним. При всех заверениях в разумности мер предосторожности. К добру или худу, он связан с Кругом смертельной клятвой, а в смертельной игре может остаться только один. Сколько бы времени это не заняло, Мефистон был ветераном Долгой Войны. Он умел быть пай-мальчиком. Больших дядей и теть, слишком уверенных в себе, ждут сюрпризы, вплоть до «поджарки мозгов».

В следующий раз, Дама ждала его на крыше собственного дома. Вечер смягчал тона, легкий ветер доносил шум дорог, но в целом был тепло и как-то уютно. Хотя вокруг расстилался вид на сотни домов и улиц, разговор на крыше был столь необычным для современного мира, что создавал уединение. Тут точно не будет прохожих, свидетелей или посторонних. Дама была верна себе и меняла наряды, чтобы глазу всегда было, на чем остановиться. Простой городской джинсовый костюм так обтягивал её бёдра, что при полной закрытости и брюках без порезов, мы должны считать его вызывающим. Мефистон тоже так считал, но быстро отключил все телесные ощущения от мыслей и сосредоточился на поддержании Щита. Перезагрузку восприятия делать не стал, трюк уже разгадан, надо остудить внимание. Пусть выглядит, как хочет, он пришел быть прилежным учеником.

— Приветствую, мой верный ученик, — если ей нравится повелевать, он подыграет — место нашей встречи похоже на твой сон, и это не случайно. Навь не любит обыденности. Обостренное восприятие, волнение, разбуженные чувства, открытый разум, немного хаоса и головокружения, вот рецепт для истинного начала обучения.

— Слушаю и внимаю, моя учительница, — Мефистон героически победил улыбку.

— К тому же, практика нашего искусства не для смертных глаз и ушей. Прежде, чем начать беседу, я хочу тебе показать.

С этими словами, Дама растворилась в воздухе. Мефистон не слишком был удивлен, но для порядка ущипнул себя за руку. Вокруг было также пусто. Доходить до крови он вновь не стал, решил изобразить искреннее изумление и трепет. «Я здесь», — услышал он звонкий голос у себя за спиной и на противоположном конце дома увидел Даму на самом-самом краю крыши. Вдруг, её фигурка неловко оступилась, взмахнула руками и полетела вниз! Сердце подскочило в груди, и он без задней мысли ринулся на помощь. Хотя какая там могла быть помощь? В такой ситуации действуешь быстрее, чем мыслишь. Добежав до края, он посмотрел на землю, с ужасом предвкушая увидеть там распростертое тело. Стоять на краю высотного дома, и не во сне, было весьма неуютно. Верить в такую оплошность учительницы не хотелось, но и не проверить нельзя! На земле было пусто и, тяжело дыша, он отошел от края.

— Ценю благородный порыв, — раздался голос в его голове, — Или стоит обидеться на нехватку веры в меня?, — колокольчики смеха Дамы было ни с чем не спутать.

— Где ты? — Мефистон готов был послушно играть свою роль.

— Я не двигалась с места. Это моя стезя, искусство иллюзий, изменений. Навь это пространство духа, не зрения. Я не обманула твои глаза, я обманула твой разум! Попробуй найти меня, сможешь?

«Спасибо за подсказку», подумал Мефистон. Успокоился, выдохнул, восстановил пульс, вспомнил про Щит, забытый впопыхах. Очень медленно, очень спокойно постарался погрузиться в Навь, убрать все посторонние ощущения. Он с детства учился владеть собой и ставил такие опыты. Закрыл глаза, ведь именно их сигналы, так или иначе, блокирует Дама. Значит надо «видеть» мыслями — сама идея звучит бредово, но именно это он и сделал. Точнее, почувствовал, что может сделать и тут же спрятался за Щит. Зачем противнику знать, что он обнаружен?

— Моя учительница, я понимаю, о чем ты говоришь. Моих сил пока не хватает, чтобы найти тебя. Дай мне время, и я буду практиковаться.

— Хм! Каким ты стал послушным. Я ожидала большего, — в голосе Дамы триумфа было куда больше разочарования, — Подойди ко мне, начнем с более простого упражнения.

Мефистон вернулся к месту их встречи, иначе искать направление по голосу в голове было трудно. Он ждал, что Дама вновь покажется. Вместо этого, второй раз за несколько минут, его сердце ушло в пятки, а всё тело вздрогнуло и приготовилось бежать или сражаться в холодном поту! На месте Дамы вспыхнуло синее пламя, из которого, всего на крохотный миг показались не изящные черты, а настоящий демон Нави. Сине-фиолетовая кожа, длинные руки, птичий клюв в безумной зубастой ухмылке, черные бусины глаз. Миг, и наваждение исчезло. На его месте стояла Прекрасная Дама и безмятежно улыбалась.