Энн Тайлер - Клок-Данс

– Ну ладно, бывайте. – Бен резко выпустил ее руку, чуть ли не отбросил, и шагнул к водительской дверце, оставив Уиллу на тротуаре.

Надо было сказать, что ей тоже нравится, как он смотрит на людей, подумала она.

Змеевидная очередь на досмотр была длинной, но двигалась быстро. Однако перед сканером все застопорилось из-за человека, который, похоже, летел первый раз в жизни. Он не знал, что нужно разуться, снять ремень, вынуть ноутбук из рюкзака, и каждое новое указание для него было полной неожиданностью. Потом, кто бы сомневался, зазвонила рамка металлоискателя, и недотепе пришлось вернуться, чтобы выложить из карманов монеты, ключи и баночку с пилюлями.

Будь здесь Питер, он бы сквозь зубы чертыхался, а Уилла умиротворяла бы его сдержанной сочувственной улыбкой.

Выход на посадку был в конце сияющего коридора, распахнувшегося залами ожидания. В море пустых кресел островками сидели одинокие пассажиры, уставившиеся в смартфоны, уборщики апатично катили мусорные баки. В своем зале ожидания, где в столь ранний час почти никого не было, Уилла села в абсолютно свободный ряд и достала из сумочки телефон. Она решила послать сообщение Шерил – просто ласковую весточку, которую та получит, проснувшись.

Однако на экране высветился пропущенный звонок. От Питера. Он звонил вчера в 8.40 вечера, когда Уилла, видимо, выгуливала Аэроплана. Уилла ругнула себя, что не проверила телефон. Но Питер оставил сообщение. Уилла нажала кнопку и поднесла телефон к уху.

«Это Питер». Голос его прозвучал так резко, что Уилла чуть отстранила руку с телефоном. «Завтра у меня дел по горло. Да будет тебе известно, я тоже человек, и у меня своя жизнь. Так что добирайся домой сама. Пока».

Щелчок.

Уилла опустила телефон и посмотрела на экран. Почти половина шестого. А в Тусоне еще ночь. Однако она перезвонила Питеру, хотя знала, что на ночь он отключает телефон. Прошли гудки, потом раздался спокойный добродушный голос мужа, предложивший оставить сообщение. «Пожалуйста, говорите медленно и внятно», – сказал он медленно и внятно, словно подавая пример.

– Привет, милый, это я. Прости, что не сообразила узнать о твоей занятости. Ничего, я возьму такси, увидимся дома. Целую!

Уилла убрала телефон в сумочку и, взяв чемодан, отправилась на поиски кофе.

Казалось, чемодан, волочившийся за ней, чем-то напоминает кислородный баллон, с которым не расстаются сердечники.

В самолете ее место оказалось в середине ряда, но оба соседа не выглядели источником беспокойства. Мужчина возле окна сразу после взлета заснул. Перед тем он надел пухлый подголовник, наводивший на мысль об отрубленной голове на подушке. Седая женщина у прохода, полная, но не настолько, чтобы нарушить границы чужого пространства, только улыбнулась и открыла журнал о рукоделии. Так что опасность свернуть себе шею в разговорах с соседями Уилле не грозила.

Сначала она смотрела на съеживающийся пейзаж внизу, где миниатюрные кровли образовывали прерывистые линии, похожие на сороконожек. Но потом за окном возникла непроглядная белизна облаков, и Уилла достала детектив, который читала на пути в Балтимор. Она уже забыла, в чем там дело, пришлось вернуться на первую страницу. Обилие многозначительных деталей, которые, видимо, следовало брать на заметку, быстро утомили. Через пару глав веки ее отяжелели, и она, закрыв глаза, откинулась в кресле.

Уилла не думала, что уснет. Обычно в поездках она не спала. Но тут вдруг очутилась в заграничном городе с мощеными улицами и древними замшелыми зданиями. Впереди она увидела ребенка – девочку в бумазейном клетчатом платье. Уилла знала, что девочка ей обрадуется, и хотела ее окликнуть, но издала только надорванный пронзительный писк, от которого проснулась. В ушах ее еще звучал собственный вопль. К счастью, соседка его не слышала либо тактично притворилась глухой.

Уилла закрыла глаза, но сон этот уже не вернулся.

Видимо, какое-то время она спала, потому что, открыв глаза, увидела, что соседка пьет воду со льдом. Значит, бортпроводница уже прокатила свою тележку. Подумав, что надо, наверное, пополнить запас влаги в организме, Уилла посмотрела в проход, но тележки там не было. Пить, в общем-то, не хотелось, Уилла опять откинулась в кресле и прислушалась к разговору пары, сидевшей в следующем ряду. Супруги спорили, надо ли выдавать какому-то Динку карманные деньги, если он не убрал свою постель.

– Во всех книгах сказано, карманные деньги не должны зависеть от исполнения ребенком домашних обязанностей, – доказывала женщина.