Лоран Гунель - День, когда я научился жить [litres]

Джонатан издал какое-то хриплое мычание.

– Ну, тогда у меня он запрятан очень далеко.

Он налил себе кофе.

– Большинство людей думают, что должны заниматься тем, чем занимаются, хотя это им совсем не подходит. И они запрещают себе прислушиваться к глубинным чаяниям, полагая, что это ни к чему не приведет. А на самом деле все как раз наоборот. Именно наши глубинные чаяния, а не поверхностные желания, подсказанные обществом, укажут нам путь нашего предназначения.

– Укажут путь?

– Да. Душа подаст нам знак, и мы различим наш путь среди множества разных чаяний. Приглушенный зов судьбы…

Она отпила несколько глотков и продолжила:

– Наш путь возникнет перед нами, когда исчезнут иллюзии, сбивающие с направления, и пробудится наше самосознание. И знаешь, что поразительно в этой жизни? Все, что случается, и хорошее, и плохое, и трагическое, и веселое, тайно служит одной цели – разбудить наше сознание, ибо только так мы целиком становимся самими собой.

Джонатан глубоко вздохнул. Сквозь приоткрытое окно проникал воздух с моря, по пути напитавшийся запахами деревьев, кустарников и цветов в саду.

– Мне трудно обнаружить свои глубинные чаяния, как ты их называешь… После нашего с тобой последнего разговора я много думал о том, что могло бы пересилить мои желания, и немало поломал над этим голову. Безрезультатно.

Марджи доброжелательно ему улыбнулась:

– А ты слушай не голову, а сердце.

Джонатан рассмеялся:

– Слушай сердце… Странно слышать из уст биолога это лишенное смысла простонародное выражение.

– Я знаю, простонародные выражения у интеллектуалов не в чести. Но они неправы! Простонародье порой бывает куда умнее элиты, которая считает, что стоит выше всех.

– Может быть, но в данном случае тебе придется признать, что выражение «слушать свое сердце» не содержит глубокого смысла.

– Не обманывай себя: здесь решает сердце. В нашем обществе все до такой степени завязано на рассудке, что мы все пропускаем через голову, словно отсекая ее от остального тела. Нынче ценится только разум, и все потому, что у нас имеются нейроны. Смешно! И прежде всего потому, что у нас и в сердце тоже имеются нейроны, только об этом никто не говорит. Впрочем, как и в кишечнике…

– Издеваешься?

– Около сорока тысяч нейронов в сердце и пятьсот миллионов в кишечнике. И каждый из этих двух органов имеет собственную независимую и хорошо развитую нервную систему.

– Надо же!

– Правильные решения исходят от сердца или от брюха. Но не от головы. Впрочем, еще в Древнем Египте это прекрасно понимали.

– Ага… Археологи недалеко ушли от биологов…

– Перед тем как мумифицировать фараона, египтяне извлекали из его тела все внутренности. Но сохраняли лишь те, что считали важными. Их бережно обрабатывали и клали в сосуды, чтобы похоронить вместе с мумией. Особенно бережно обращались с сердцем и кишечником.

Она выдержала короткую выразительную паузу и добавила:

– А мозг выбрасывали на помойку.

Райан навел фокус на фигуру Гэри. Тот сидел в своем старом белом пластиковом кресле, пожелтевшем от солнца, и, нахмурив брови, распечатывал почту. Неподалеку дети гоняли мяч.

Райан терпеливо ждал. Но обычного пожимания плечами не последовало. Гэри вдруг слегка отпрянул и, прищурившись, поглядел на свою руку. Райан приблизил изображение. На одном из пальцев краснели капельки крови.

Вот идиот! Порезаться, вытаскивая из конверта письмо…

– Прекратите эти ваши штучки! – заорал на детей Гэри.

Райан быстро перевел аппарат на общий план. Ой-ой! Он прозевал, как мальчишки забросили мяч в цветы.

– Вы что, совсем сдурели или как? – кричал красный от злости Гэри. – Сколько раз вам говорил: осторожнее, там цветы! Вот рыбьи мозги!

Мальчишки застыли на несколько мгновений, потом забрали мячик и ушли домой.

Гэри потряс головой, развернул письмо и принялся сосать порезанный палец.

Райан снова приблизил изображение зумом.

Гэри читал, насупившись, и голова его покачивалась слева направо вслед за строками письма. Райан не смог удержаться от улыбки.

О! Наконец-то! Плечи пошли вверх – долгожданное движение поймано.

Райан злобно хохотнул. Сегодняшний пост был обеспечен.

Фалы парусников весело позвякивали о мачты на легком вечернем ветерке, который принес с собой неясные запахи моря и волны свежести.

Ищи божественное начало в самом себе .

Легко сказать… За те два часа, что Джонатан провел на террасе кафе с видом на Монтерей, он усиленно искал, заказав себе пирожное, но так ничего и не нашел.