Дарья Сойфер - Лайки вместо цветов

– Стрелочка назад?! – Страшная догадка заставила Леру вскочить и бесцеремонно отобрать у босса смартфон. – Господи, Аделина Викторовна! Что же вы наделали?!

– А что такое? Разве не отменилось? Во всех программах есть такая стрелочка…

– Вы не отменили… – Лера в ужасе зажмурилась. – Вы переслали.

– И кому? – живо поинтересовалась Бельская.

– Матвею Соломатину.

– А удалить?.. – торопливо подсказала Настя.

– Поздно, – Лера обречённо опустила телефон на стол экраном вниз. – Сообщение просмотрено.

Ничто не предвещало.

Матвей уже и думать забыл о той чокнутой девице, которая при виде его чуть ли креститься не начала. Ток-шоу требовало концентрации.

На телевидении Соломатину бывать уже приходилось, не в прямом эфире, правда, но всё же сегодня обошлось без особых волнений. А уж когда Матвей понял, что никто не готовит ему ловушку ради кровной мести за Гинзбурга, и вовсе отлегло.

Элла подсуетилась и притащила на передачу эту безумную хозяйку приюта, которая вела себя неадекватно и потому выглядела неправой. Матвей же держал себя в руках, спокойно отвечал на вопросы и чувствовал, что симпатия ведущего и гостей студии на его стороне. Или справедливость восторжествовала, или Элла тщательно потрудилась над списком приглашённых. Соломатин предпочитал думать, что первое.

– Короткая пауза на рекламу – и мы вернёмся! Не переключайтесь! – бодро провозгласил ведущий в камеру, загорелись лампы аплодисментов, и Матвей расслабился, вытянул ноги и полез в карман за телефоном.

Звук был отключён, но едва заметное жужжание вибрации раздавалось несколько раз за передачу. Матвей догадывался, что новая фотография, которая подошла бы на обложку «GQ», привлекла энное количество охотниц за миллионерами. А уж теперь, когда лицо Соломатина мелькнуло на Первом перед многочисленной женской аудиторией, для которой слово «холост» равноценно выстрелу стартового пистолета… Расчёты ведь сделать нетрудно: если человек в прямом эфире, значит, по «свайперу» его можно отыскать в непосредственной близости от телебашни. Матвей, ясное дело, особо не распространялся насчёт своего присутствия в приложении, но раз уж оно так популярно у слабого пола… Наверняка нашлись бы не в меру изобретательные.

Словом, пароль разблокировки Соломатин вводил с тем ленивым вальяжным раздражением, с которым обычно голливудские звёзды раздают автографы поклонникам. Однако приток лайков был невелик. Всего около десятка девиц, которые различались разве что цветом глаз и волос. Один и тот же томный взгляд, один и тот же «выгодный» ракурс. Блондинка была ничего, и рыжая выделялась белизной кожи на фоне искусственного загара остальных. Их Матвей благосклонно «свайпнул» вправо.

Ещё светилось зелёным новое сообщение от Леры Ивановой. Соломатин сомневался мгновение, но любопытство взяло верх. Неужели она сподобилась как-то объяснить своё исчезновение? Наверняка всё оформила в виде статистической сводки.

Но нет. Сводки не было. Сначала её фотография, потом…

– Твою мать… – выдал Соломатин, поперхнулся слюной и зашёлся диким кашлем.

Что это было?! Больная совсем? Это признание? Селфи ниже пояса? Или угроза? И если последнее… Чёрт! Матвей привык считать себя человеком хладнокровным и невозмутимым, но сейчас ему стало по-настоящему страшно.

– До эфира десять… девять… восемь…

– Воды! – прохрипел Соломатин, не в силах восстановить дыхание.

Из темноты к нему метнулась девушка с бутылкой минералки, и не успел Матвей сделать глоток, как перехватил взгляд ассистентки. Она увидела. Ненароком глянула на экран его телефона, и теперь лицо её побледнело, в глазах застыл немой ужас.

– Да это не моё… – начал было Матвей.

– Три… два… один…

– И мы снова приветствуем вас в студии программы «Слово людям». Сейчас к нам присоединится депутат Московской областной думы и расскажет о том, почему объект культурного наследия оказался в собственности «Соло Инвест».

Голос ведущего доносился до Матвея глухим эхом, будто любимец аудитории говорил в пустую консервную банку. Перепуганная девушка, отобрав у Соломатина минералку, снова растворилась в темноте, а Матвей всё сидел, машинально сжимая телефон онемевшими пальцами, и пытался переварить увиденное.

Потом спохватился: а что, если экран гаджета попадёт в кадр? Умельцы в интернете увеличат, растиражируют, и грянет такой скандал, что даже Элла будет бессильна. А самого Матвея объявят еретиком, содомитом, и больше ни один уважающий себя человек не пожмёт ему руку. Хотя бы потому, что болезнь на фото может быть заразной.