Михаил Максимов - Домик для игрушек

— Не положено, и не называй меня бабушкой, это тоже запрещено делать.

— Хорошо, бабушка, я не буду называть тебя бабушкой, — произнесла Катрин и подлетела к стенке.

Она стала знаками подзывать грустного мальчика. Он заметил ее и нехотя подлетел к стенке.

— Ты меня слышишь? — спросила Катрин.

Мальчик утвердительно кивнул головой. В это время к нему подлетел юноша с крыльями и хотел оттеснить его от стенки. К Катрин подлетела тоже ее путеводная.

— Почему ты такая непослушная? — спросила она Катрин.

— Но я же ничего не сделала, просто хотела узнать, почему этот мальчик такой грустный?

— Что мне с тобой делать? — сказала путеводная.

Юноша с крыльями посмотрел на Катрин более дружелюбно и не стал оттеснять мальчика от стены. Путеводная Катрин тоже ничего не стала больше говорить.

— Как тебя зовут? — спросила Катрин мальчика.

— Роберт, — ответил он.

— А меня Катрин. Почему ты такой грустный?

— Я навсегда покинул свой дом. Там остались мои родители, брат и две сестренки. Я хороший музыкант, несколько раз участвовал в конкурсах, всегда побеждал. Я должен был участвовать в концертах, мне должны были платить хорошие деньги. А теперь им трудно будет без меня. Отец болеет, а брат и сестренки должны еще учиться.

— А мы жили вдвоем с мамой в маленькой комнатке. Мама работает дворником в нашем и соседнем дворах. Она должна каждый день вставать рано и убирать их. Я постоянно помогала маме. А когда мама болела, я одна управлялась с работой. В нашем дворе живет очень странный старичок. Он учил меня петь и говорил, что я буду хорошей певицей.

Они еще проговорили какое-то время. Потом к Роберту подлетел юноша с крыльями, и они полетели к выходу.

— Скоро и нам в дорогу, — сказала путеводная и подтолкнула Катрин к двери.

Дверь открылась, они медленно поплыли через длинный коридор.

— Сейчас будем переплывать через речку, — сказала путеводная.

— Но я не умею плавать, — робко ответила Катрин.

— Тебе не придется плыть, — успокоила ее путеводная.

— Мы же можем перелететь, — обрадовалась Катрин.

— Перелетать нельзя, там очень густой туман, мы поплывем на плоту. Когда мы будем плыть на плоту, ты оставишь в тумане все свои беды и переживания.

Катрин слышала от кого-то, что есть такая река забвения, когда ее переплывают, забывают всю свою прошлую жизнь. Но ей не хотелось забывать свою улицу, маму, старого учителя пения. Потом она хотела помнить еще и Роберта. Вдруг там придется встретиться с ним еще раз?

— Я буду повторять его имя, когда мы будем плыть, — решила она.

Подлетели к реке. На берегу их ждал большой плот с высокими бортами. Когда Катрин вплыла на плот, неведомая сила опустила ее на пол желтого цвета, да так, что она не могла больше двигаться. Они медленно отчалили от берега. Плот сразу окутал очень густой туман. Катрин постоянно про себя называла имя Роберт и пыталась представить грустное его лицо. Когда приплыли на другой берег, путеводная накинула на нее что-то вроде пояска, который она держала за свободный конец и смотрела куда-то в небо.

— Теперь держись, — сказала она Катрин, — нам надо лететь на нашу звезду, времени у нас не так уж много.

Это был удивительный полет. Мчались они с огромной скоростью, но Катрин казалось, что они застыли в этом огромном пространстве. Мимо них проплывали звезды, проносились с длинными, огненными хвостами удивительные чудовища. Но вот и их звезда. Катрин поняла это сразу. Они облетели ее несколько раз и стали медленно опускаться на поверхность. Вот показались огромные сады, цветущие луга, широкие и полноводные реки. Еще немного и они окажутся на этой удивительной звезде. Но неожиданно дорогу преградил им стражник в золоченой одежде.

— Этой особе путь на звезду закрыт! — сказал он строго.

— Что случилось? — спросила озабоченная путеводная.

— В ее памяти остались воспоминания, она думает о каком-то Роберте.

Катрин хотела объяснить, что это грустный мальчик, который тоже улетел на свою звезду. Но стражник не стал ее слушать. Он махнул на них рукой, и они, от этого взмаха, понеслись опять в это огромное пространство.

— Ну что, милая, мне надо лететь к земле, прощай, больше не увидимся, — сказала путеводная.

— А что мне делать? — спросила Катрин.

— Ты будешь летать одна до тех пор, пока тебя не заберут к себе слуги мироправителя тьмы.

— Но я не хочу к мироправителю тьмы.

— Ты сама виновата, крошка, что оставила в памяти этого Роберта. Правда, и я старая, позволила тебе лишнего, но что сделано, то сделано.