Михаил Максимов - Камень благополучия

Мне дома жить сил не хватило,
Не знаю, поймешь ли ты меня.
Дурманила ль тебя весна,
И больше жизни, ты любила?

За все за это подлый лишь обман,
Слова и клятвы, напрочь, позабыты,
И чувства, словно в землю все зарыты,
Остался лишь один дурман.

Как жить не знаю. Тетушка, пойми,
Забыть все это я уже не в силах,
Не кровь, а яд течет сегодня в жилах,
Остатки искренней любви.

Была и я когда — то молода,
Ей тетушка в раздумье отвечала.
И все, конечно, это я познала,
И тоже, видишь, до сих пор одна.

А жизнь свою я мщенью посвятила,
Они узнали, что такое месть моя,
И до сих пор она жива,
Хочу, чтоб ты все повторила.

Познаешь ты, как делается яд,
И как от яда жертвы умирают,
Они, бедняги, так и не узнают,
Какое ведьмы зло творят.

Подумать тетя дай еще немного,
Не думала об этом я совсем.
Я шла сюда вообще-то не за тем,
И утомила дальняя дорога.

Иди, моя хорошая, поспи,
Есть время, мы еще поговорим,
А для людей такое сотворим,
Им тоже будет не до той любви.

А ночью к тетке кто-то заявился,
Быть может черт, а может сатана,
Сквозь сон все слышала она,
Как подлостью он тетушке хвалился.

Учить ее он тоже был бы рад,
Науки эти лучше всех он знает,
И в гадостях он много понимает,
Не зная в этом никаких преград.

Когда он уходил, то тетке обещал
Пять книг каких-то скоро притащить,
По ним всему можно учить,
Так, напоследок, он сказал.

И эти книги скоро он принес,
Их тетка сразу спрятала в сундук.
Кой что из них тебе дам юный друг,
Но в них не суй без спроса нос.

И каждый день о мщенье шла молва,
Какие яды в этом пригодятся,
Не надо только с совестью якшаться,
А делать зло без всякого стыда.

На уговоры Маша скоро поддалась,
Учила яды, злое волшебство,
И отомстить за унижение свое
Она всерьез уже собралась.

И тетушка довольна ей была,
И доверять уж стала ей во всем.
Мы ядом боль твою зальем,
Твердил ей тоже сатана.

Умчалась тетка в некий темный лес,
С неделю, в общем, там была.
Тайком Мария книжки те прочла,
Что тетушке принес иль черт, иль бес.

Узнала, как людей можно лечить
И делать бескорыстно всем добро,
Как убивать нагаданное зло
И ведьмой доброй в жизни быть.

Явилась тетушка и сразу же в сундук.
Скажи, зачем ты лазила сюда?
Я чувствую, что ждет тебя беда,
Ты непослушна, юный друг.

Мне наплевать теперь на твой сундук,
Урок преподнесла сама судьба,
Я сделаю змеей сейчас тебя,
Давно уж постаревший, старый друг.

И тетушка струхнула неспроста,
Увидев огоньки в ее глазах.
Увидела и Маша ее страх.
Пойду я завтра тетка от тебя.

За всю науку вот тебе поклон,
А я вернусь в родимые края,
Долги хочу вернуть я там сполна,
Отплату всю получит также он.

Привыкла, Маша, сильно я к тебе,
Как не крути, ты все ж моя родня,
А, в общем, полюбила я тебя,
И будет скучно, как и прежде мне.

И все ж они расстались на заре,
Спешила девушка опять в родимый дом,
Хотя печаль жила все так же в нем,
Тоскуя в доме, воя во дворе.

И вот они знакомые места,
Все так же в лес тропиночка бежит,
И речка безымянная журчит,
Купаются мальчишки у моста.

У дома мать ладонь к глазам подняв,
От солнышка прикрыв свои глаза,
Все вдаль глядит, кого-то все ища,
Платочек, спрятав в свой рукав.

О, что я вижу это ж моя дочь.
Голубушка, я все тебя ждала,
Пошли домой родимая моя,
Одной уж жить стало не в мочь.

— IY —

И вот она у реченьки стоит,
О, сколько с нею связано всего,
Здесь детство беззаботное прошло
И память эту реченька хранит.

Вон там впервые он ее обнял,
Там говорил ей нежные слова.
Ты лучше всех о, зоренька моя,
И это слышал куст тот белотал.

Вот тут сидели мы на берегу,
Пиджак накинул нежно на меня,
И это видела с небес тогда луна,
И это позабыть я не могу.

Впервые здесь меня ты целовал,
А у меня шла кругом голова.
Ты отвернулась, реченька моя,
И бережок вдруг круче сразу стал.

Там пела где-то грустная гармонь,
В душе ж моей горел пожар любви,
Казалось, гимн нам пели соловьи,
До неба долетал огонь любви.