Жанна Евгения Драбкина - Альбом Московской барышни

Реальная жизнь была мне неинтересна. Магазины, покупки; Алексей Соколов, школьный товарищ, внушал мне, что настоящий художник, артист, человек искусства, должен приучать себя к МИНИМАЛИЗМУ. Чтобы быть свободным. «Умей наслаждаться небом. Красотой. И деревьями. И не позволяй никому! — себя оценивать».

Я запомнила.

Позвонила Галина. Знак от Джеммы. Большая квартира. Книги. Растения. Кошка. Джемма не оставила завещания. И кому ни лень приходят и уносят книги. Остались рукописи и стихи.

— Вы займётесь стихами?

— Да, конечно!

Джемма! Эпоха в моей жизни. Как мы встречали Новый год! Она, пан Владислав и я. Было ли это? Было!

25 июля 2013 г.

«Нужно уметь переворачивать страницу».

«Прошу Вас — не исчезайте из моей жизни»

«Зачем мне любовь пожилой женщины?»

Я запомнила всё: и интонации, и взгляды, и молчание, и слова. Он не ожидал, что у меня ТАКАЯ прекрасная память.

«Мэтр».

А потом я сбежала!

«Робик и Тимурчик — железные мальчики», — сказала Гуранда.

— Баба, ты меня любишь?

— Тебя нельзя не любить, — ответила мне Бабушка.

— Этим она тебя и испортила, ты стала ждать от мира любви. И ласки. Это — в кинематографе!

— Вы же хотели прийти в гости, поесть супчик?

— Это было вчера. А сегодня уже — «не хочется».

Татьяна Горлова расставляла на полу стеклянные кувшины и вазы, и спрашивала: «Ну, кто с кем хочет?!»

Также и со стихами: «Ну, кто с кем хочет?»

26 июля 2013 г.

«Если ты Художник, то и живи, как Художник. Вокруг каждой профессии должна быть своя ограда, Свой забор».

Новиков. Как его звали, не помню. Я написала о нём «Розовый конь». А сын у него — наглый, циничный. Друг Н. Б. Почему он выбирал таких друзей?

27 июля 2013 г.

«С нами говорят на том языке, который предлагаем мы сами».

— В чём секрет Вашей молодости?

— Я никогда не шёл в обход, — ответил мне Георгий Юматов.

Снимался фильм «Офицеры».

28 июля 2013 г.

Хмель, смеясь: «Жаннета, общительность тебя погубит!» Это правда. Но! Когда мне навязывают роль компаньонки, я тут же сбегаю. Инстинкт самосохранения. И вообще, «правду говорить легко и приятно».

Завен Аршакуни, возвращаясь в Санкт-Петербург, устраивал для друзей пир. На огромных глиняных блюдах — восточные сладости, фрукты, орехи. И кувшин с водой. И пиалы с чаем.

Он подарил мне афишу. «Кошка, которая гуляла сама по себе».

(«Ключевое слово — ВДРУГ»).

— Ах, Коныч! Ну, как тебе объяснить? Зима. Деревня. Изба. Молодёжные гулянья. Стою у печки. Смиренно жду, когда же Он САМ меня пригласит на танец.

— Первые пять минут. Потом выйдете в круг и громко: «Кто со мной в хоровод?!» Натура возьмёт своё.

Верный, милый Коныч!

— Всё у Вас, как не у людей. То влюбляетесь в январе, то дворовую кошку назовёте «Фредерика — Иоганна». Почему?

— Я тогда на телевидении работала. Готовила передачу об Андерсене.

…Но он, Коныч, был отравлен моим сумбурным, праздничным, театральным миром.

Мы красиво дружили.

— А что — этикет отменили?

— Давно!

— Но не в моей жизни.

Приглашение в театр или на вернисаж принять заранее. И пропуск — «на два лица».

— А если человек из суеверия приглашает в тот же день?

— В таких случаях я говорила, раньше! — «это кого-нибудь попроще».

— А теперь?

— Теперь? «Спасибо, нет! Извините, нет!»

— А ты, правда, непостоянная? — спросил Он меня, тогда, на Сочинском фестивале.

— Ну, себе-то я не изменяю. Верность не обещаю, зато со мной нескучно.

И засмеялась.

«Я в предлагаемых мне обстоятельствах».

Мне и в голову не приходило, что я в НЕГО влюблена.

«Сванский юноша».

— Да, ты меня таким представляешь. А я ведь такой только с тобой.

«Вечер плачь, а утром — радость». («С горем одну ночь»).