Элиф Батуман - Идиот [litres]

Хотя «Строительство миров» значилось в списке как курс по студийному искусству, Гэри сказал, что студийные занятия были бы пустой тратой времени в классе. Мы, как настоящие художники, должны учиться уделять искусству свое время. Школьными художественными принадлежностями пользоваться тоже не позволялось. Чтобы всё – как в жизни.

За принадлежностями я отправилась в магазин. Там всё ужасно дорого стоило. Я купила две стопки ярко-розовой бумаги для принтера и покрыла ею стены, пол и мебель своей новой спальни. Так я могла делать фотографии, якобы снятые в розовой гостинице. Любого, кто проводил хоть сколько-нибудь времени в моей комнате, начинало слегка мутить от резинового клея. Светлана сказала, что не представляет, как я могу так жить.

– Пойми, больной в розовой гостинице – это теперь ты .

Лабораторный роман

За дверями кабинета ждал высокий молодой человек. Нина видела только спину, но тут же узнала.

– Иван! – крикнула она.

Человек обернулся. Это был не Иван – или, по крайней мере, не Нинин Иван.

– Извините, – сказала Нина, смутившись. – Я ищу своего знакомого Ивана Алексеевича Бажанова. Но я вижу, что вы – это не он.

Молодой человек улыбнулся.

– Нет, я – Иван Алексеевич Боярский. Имя и отчество у меня такие же, а фамилия – другая.

– Я ошиблась, – сказала Нина. – Извините. До свидания.

– Куда вы сейчас?

– В Новосибирск, в Институт космологической физики.

– Это три километра отсюда, а у вас – чемодан, – заметил Иван Боярский. – Давайте поедем на моем тракторе.

В Сибири живут добрые люди.

Нина постучала в дверь лаборатории Иванова дяди. Дверь открыл… Леонид, тот молодой человек в такси.

– Нина? Какая радость! Но я не понимаю. Зачем вы здесь?

– Я здесь, потому что… потому что профессор Бажанов – мой родственник, – солгала Нина. – А вы, Леонид, вы здесь почему?

– В лаборатории я изучаю электрические свойства вечномерзлого грунта.

– Это очень интересно, – сказала Нина. – А профессор Бажанов здесь?

– Нет, он сейчас в ледовом лагере.

– Можно подождать?

– Конечно. Пожалуйста, садитесь.

Но Нине не сиделось. Она принялась ходить по комнате.

В лаборатории стояли три стола. На первом стояла табличка «А. А. Бажанов». Это – дядя Ивана. На втором – табличка с женским именем «Г. П. Устинова». И на столе этой самой Устиновой стояла фотография Ивана – Нининого Ивана! Увидев табличку на третьем столе, Нина не поверила своим глазам: «И. А. Бажанов». Это были инициалы Ивана. И тут же на столе лежал блокнот, а на нем – записка:

Иван,

меня задержали в обсерватории. Извини. Найду тебя в ледовом лагере.

Твоя Галя

Твоя Галя? Нину охватило недоброе предчувствие.

– Скажите, Леонид, а кто такая Г. П. Устинова?

Лицо Леонида потемнело.

– Галина Петровна – наш геохимик, – ответил он. – Я ее раньше неплохо знал. Понимаете, у нас тут «лабораторный роман»: она только что вышла замуж за Ивана Алексеевича, который тоже здесь работает. У нее на столе – его фото.

– О! – Нина посмотрела на фотографию Ивана. – Он очень симпатичный. Однако, Леонид, прошу прощения. Мне пора ехать.

– Как? Разве вы не хотите дождаться своего родственника, профессора Бажанова?

– Извините. Не могу больше ждать. Пожалуйста, не говорите никому, что я приходила.

Леонид не успел ответить, как Нина ушла.

Привет, Селин!

Получила твое сообщение про иранский фильм, но сейчас уже семь. *Вздыхает*. Выходные проходят нормально, если не считать, что меня немного мутит и что скопилось невообразимое количество чтения, а я еще не бралась. Завтра у меня аттестация по тхэквондо. Вчера пыталась заняться одним художественным проектом, но сложно, когда время поджимает и когда нет личного пространства. Я люблю Вал и Ферн, но если хочется поэкспериментировать, нужно одиночество. Ладно. Надеюсь, тебе понравится картина и не окажется, что она – об иранских картофелеводах. Извини, что не смогла пойти.

Твоя Светлана

PS. Кстати, мне приснилось, что мы с тобой прямо посреди Мемориал-драйв стреляем друг в друга краской из игрушечных пистолетов и что нам очень весело.

Привет, Селин!

Слышала, что ты заглядывала, – но я беспробудно спала. Я приболела, но сейчас уже вроде нормально. Есть ли сеанс позднее, чем 7:30? Если нет, то пойдем на 7:30, но если есть, то это лучше, потому что мне нужно кое-что дочитать.

Хм. Вижу, ты изучаешь russkii. Ничего себе. Мне тут из чтения остался только Карл Великий. Ура! (Как пишется «ура», с одной «р» или с двумя?) Кстати, как я понимаю из письма, тебя опять ждут неприятности из-за разногласий с этой лингвистической книгой. *Вздыхает*… некоторые вещи просто неизменны, да?