Уильям Моэм - Сумка с книгами [Рассказы]

Глаза наместника сверкнули еще более лукаво. Он от души забавлялся. От общения с людьми получаешь гораздо больше удовольствия, если не обязан ни восхвалять, ни осуждать их, мысленно отметил он.

— Правильно ли я понял вас, мистер Джонс? Вы хотите получить от меня обещание депортировать этого человека прежде, чем я выслушаю обвинения против него и его оправдания?

— Не представляю, что он может сказать в свое оправдание.

Наместник встал, и ему даже удалось придать какое-никакое достоинство своим пяти футам четырем дюймам.

— Я поставлен здесь, чтобы вершить правосудие в соответствии с законами голландского государства. Позвольте заметить: я несказанно удивлен тем, что вы пытаетесь оказать давление на меня в части исполнения мною судейских полномочий.

Миссионер несколько смешался. Ему и в голову не могло прийти, что этот коротышка-молокосос, который был на десять лет моложе его самого, займет подобную позицию. Он открыл было рот, чтобы объясниться и принести извинения, но наместник поднял свою маленькую ручку.

— Мне пора приступать к моим служебным обязанностям, мистер Джонс. Желаю всего наилучшего.

Обескураженный миссионер поклонился и, не произнеся больше ни слова, вышел. Он бы крайне изумился, если бы увидел, что сделал наместник, стоило лишь мистеру Джонсу повернуться к нему спиной. С широкой ухмылкой тот приставил к кончику носа большой палец и, помахав остальными, показал преподобному Оуэну Джонсу «длинный нос».

Через несколько минут он спустился к себе в канцелярию. Старший клерк, голландец-метис, представил ему свою версию событий предыдущего вечера. Она почти полностью совпадала с версией мистера Джонса. Суд заседал как раз в тот день.

— Не прикажете ли сначала привести Рыжего Теда, сэр? — спросил старший клерк.

— Не вижу для этого никаких оснований. С прошлого заседания осталось два или три не рассмотренных дела. Я займусь Тедом в порядке очередности.

— Я просто подумал, сэр, что, поскольку он белый, вы захотите побеседовать с ним в приватной обстановке.

— Величие закона состоит в том, друг мой, что он не делает различия между белыми и цветными, — с некоторым пафосом произнес мистер Грюйтер.

Зал суда представлял собой просторное квадратное помещение с деревянными скамьями, на которых, сгрудившись, сидели аборигены всех мастей — полинезийцы, китайцы, малайцы… Когда отворилась дверь и сержант оповестил о прибытии наместника, все встали. Наместник появился в сопровождении своего секретаря и занял место на небольшом возвышении за полированным столом из горной сосны. За его спиной висел впечатляющий портрет королевы Вильгельмины. После того как были решены полдюжины дел, доставили Рыжего Теда в наручниках и поместили перед скамьей подсудимых. Двое стражников остались стоять по бокам. Наместник посмотрел на него строго, однако не мог скрыть озорства во взгляде.

Рыжий Тед страдал от похмелья. Он заметно покачивался, уставившись перед собой пустым взглядом. Это был еще молодой мужчина, лет тридцати, чуть выше среднего роста, полноватый, с одутловатым красным лицом и копной вьющихся рыжих волос. Схватка не прошла бесследно и для него: один глаз заплыл синяком, разбитые губы опухли. На нем были шорты защитного цвета, очень грязные и обтрепанные, а майка, разорванная сзади, едва держалась на плечах. Сквозь огромную прореху спереди виднелась густая поросль таких же рыжих волос на груди, покрывавшая удивительно белую кожу. Наместник заглянул в список предъявляемых Теду обвинений и приступил к опросу свидетелей. Выслушав китайца, продемонстрировавшего собственную голову, которую Рыжий Тед раскроил бутылкой, а также взволнованный рассказ сержанта, которого обвиняемый сбил с ног, когда тот попытался задержать его, ознакомившись с тем, какой разгром учинил подсудимый, в пьяном кураже крушивший все, что попадалось под руку, наместник обратился к нему по-английски:

— Итак, Рыжий, что ты можешь сказать в свое оправдание?

— Я был пьян вусмерть. Ничего не помню. Раз они говорят, что я чуть его не прибил, значит, так оно и было. Я возмещу все убытки, дайте только срок.

— Убытки-то ты возместишь, Рыжий, — сказал наместник, — а вот срок определю тебе я.

С минуту он молча смотрел на Рыжего Теда. Объект, прямо скажем, выглядел малопривлекательно — совсем пропащий человек. Вид его был ужасен. На него нельзя было смотреть без содрогания, и если бы мистер Джонс не вмешался не в свое дело, наместник наверняка приказал бы депортировать подсудимого.