Этгар Керет - Внезапно в дверь стучат

Назавтра Аси вернулся с базы, влажно поцеловал ее в лоб и сказал:

— Я сэкономил тебе сотку. — Орит вытерла слюну со лба, а Аси объяснил: — Этот дебил женится на тебе за так. — Орит сказала, что ей это кажется несколько подозрительным и надо быть осторожными, потому что вдруг этот Семен не вполне понимает, что такое «фиктивный». — Он еще как понимает, — сказал Аси и стал рыться в холодильнике. — Он дурак-дурак, а жулик еще тот.

— Так чего ж он согласился забесплатно? — настаивала Орит.

— А мне не похер? — засмеялся Аси и куснул немытый огурец. — Может, сообразил, что это его единственный шанс хоть на какую-то женитьбу.

Капитанша вела «рено», а религиозный сидел сзади. Они молчали почти всю дорогу, и поэтому у Орит было время подумать о том, что ей предстоит впервые в жизни увидеть мертвого человека, и что она всегда выбирает себе в бойфренды говнюков, и что хотя она знает это с первой секунды, все равно остается с ними на год-другой. Она вспомнила про аборт и про то, как мама, верившая в переселение душ, настаивала, что душа младенца переселилась в ее ощипанного кота.

— Послушай, как он плачет, — говорила она Орит, — послушай, какой голос — как у младенца. Он у тебя четыре года и никогда так не плакал.

Орит знала, что мама несет чушь и что кот всего лишь унюхал еду или какую-нибудь кошку за окном. Но вопли его и правда звучали немножко как детский плач, и он не замолкал всю ночь. Слава богу, что Орит с Аси уже не были вместе, потому что если бы она рассказала ему такое, он бы сразу начал смеяться.

Она подумала было о душе Семена и о том, куда эта душа теперь переселится, и тут же напомнила себе, что ни в какие такие вещи не верит. Потом попыталась объяснить себе, почему согласилась поехать с офицерами в Абу-Кабир [10] Абу-Кабир — район Тель-Авива, где находится израильский общенациональный центр судебной медицины. и ни слова не сказала про то, что брак был фиктивным. Как-то странно вот так явиться в морг и опознать собственного мужа. Страшно, но будоражит. И еще немножко как играть в кино — проживать ситуацию, не расплачиваясь за нее. Аси бы наверняка сказал, что это суперский шанс получить пенсию в качестве армейской вдовы и всю жизнь пальцем не шевелить и что против ктубы [11] Ктуба — брачный контракт, подписываемый во время иудейской свадебной церемонии. из раввината в армии никто слова сказать не может.

— Все будет окей, — сказала капитанша, видимо заметив, как Орит в задумчивости морщит лоб. — Мы все время будем с тобой.

В раввинат Аси пришел свидетелем со стороны Семена и всю церемонию только и делал, что пытался рассмешить Орит и строил ей рожи. Сам Семен выглядел гораздо лучше, чем в байках. Не бог весть какой красавчик, но и не такой урод, каким его описывал Аси, и не такой уж идиот. Он был очень странный, но не глупый, и после раввината Аси пригласил их съесть фалафеля. За весь день Семен и Орит не обменялись ни словом, кроме «шалом» и того, что требовала церемония, да и за фалафелем старались друг на друга не смотреть. Аси это смешило.

— Смотри, какая у тебя жена красавица, — он положил Семену руку на плечо, — смотри, какой цветок.

Взгляд Семена остался прикован к каплющей пите, которую он держал в руках.

— Что ж с тобой будет, Семен? — продолжал дурачиться Аси. — Ты же знаешь, тебе теперь придется ее поцеловать. Иначе брак по галахе не состоялся.

До сих пор Орит не знает, поверил Семен или нет. Аси сказал ей потом, что точно нет и что Семен просто воспользовался шансом, но Орит не была так уж уверена. Как бы то ни было, внезапно Семен наклонился к ней и попытался поцеловать. Орит отпрянула, и его губы не успели ее коснуться, но запах у него изо рта коснулся ее, смешался с запахом жареного жира от фалафеля и с затхлым запахом раввината, осевшим у нее на волосах. Она отбежала на несколько шагов, и ее вырвало в цветочный горшок, а подняв глаза от горшка, она наткнулась на взгляд Семена. Семен на секунду застыл, а потом просто бросился бежать. Бегом. Аси его звал, но Семен не остановился. Это был последний раз, когда она видела Семена. До сегодняшнего дня.

По дороге туда она боялась, что не сможет его опознать. Она же видела его всего один раз, два года назад, и тогда он был живым. Но теперь она немедленно поняла, что это он. Зеленая простыня полностью скрывала его тело, осталось только лицо, совершенно целое, если не считать дырочки не больше шекелевой монеты на щеке. И запах разложения был в точности как запах его дыхания на ее щеке два года назад. Она много раз вспоминала этот момент. Еще рядом с фалафельной Аси сказал ей, что она не виновата, если у Семена воняет изо рта, но Орит все время чувствовала себя какой-то виноватой. Вот и сегодня, когда постучали в дверь, она должна была его вспомнить. Не то чтобы она выходила замуж миллион раз.