Михаил Генделев - Великое [не]русское путешествие

Живет в Баварии.

И Бурихин [126] …Бурихин. — И. Н. Бурихин (р. 1943) — русский поэт, художник перформанса, с 1978 г. в эмиграции (Австрия, Германия). там.

Хвост, Алеша Хвостенко [127] …Алеша Хвостенко. — А. Л. Хвостенко (1940–2004), видный ленинградский поэт-авангардист, художник, автор песен, в 1977 г. эмигрировал во Францию, с середины 1990-х гг. в основном жил в России. В Париже редактор и издатель журнала «Эхо» (1978–1984, совм. с В. Марамзиным). , — в Париже.

(Уфлянд [128] …Уфлянд. — В. И. Уфлянд (1937–2007), видный петербургский поэт и художник. пришел — вот и познакомились.)

Аронзон [129] …Аронзон. — Л. Л. Аронзон (1939–1970) — трагически погибший ленинградский поэт, один из лидеров ленинградской неподцензурной литературы. не пришел, потому что в могиле.

Лившиц работает профессором Лосевым [130] …Лившиц… профессором Лосевым. — Имеется в виду поэт и литературовед Л. В. Лосев (1937–2009), друг и биограф И. А. Бродского; с 1976 г. жил в эмиграции в США, где преподавал русскую литературу. Его настоящая фамилия — Лившиц. в США.

Охапкин [131] …Охапкин. — О. А. Охапкин (1944–2008), поэт, деятель ленинградской неофициальной культуры. в дурдоме на Пряжке.

Рейн [132] …Рейн. — Е. Б. Рейн (р. 1935) — поэт «плеяды Бродского», прозаик, сценарист, лауреат Государственной премии России (1996). С начала 1970-х гг. живет в Москве. — течет в Москве.

И Миша Еремин [133] …Миша Еремин. — М. Ф. Еремин (р. 1936), известный петербургский поэт так наз. «филологической школы». в Москве.

Куприянов [134] …Куприянов. — В. Г. Куприянов (р. 1939) — поэт, переводчик. — при Русской Церковной Мысли, — такое впечатление, что она — Мысль — одна, а он при ней староста церковный.

М-да… Ленинградская школа.

Я твой прогульщик.

Дневник на стол!

Бродский пошел на свой вечер.

А мы пошли на вечер памяти своей.

И пришли прозаики.

И драматурги даже.

И неизвестные никому, и графоманы.

Из квартир, котельных, с университетских кафедр, из вечерних школ для дебилов, из ничего, с того света из смерти и памяти, пришли.

И привели с собой своих девочек, наших девочек. Тех, что в слякоть, без никакого бельеца, подтянув единственный капрончик, и — стакан водки, и соперницу-красавицу-суку мордой об стол — пришли девочки.

Не могу продолжать, работай [135] …работай — Господа ( ивр. ). !

Рыдаю.

Хоть святых выноси.

Бывало, куплю Голду [136] …Голду. — Т. е. израильскую водку «Gold», в 1970-1990-х гг. излюбленный (по причине дешевизны и относительной качественности) напиток иммигрантов из бывшего СССР. по пять с полтиной, ситного там какого, в ночном супермаркете на Бейт-Агрон [137] …ночном супермаркете на Бейт-Агрон. — Автор путает название иерусалимской улицы Агрон, где в описываемое время располагался известный ночной супермаркет, с офисным зданием «Бейт-Агрон» на той же улице. , чайной колбаски там, сырок плавленый, сяду у фортки в хамсин — и рыдаю.

А слезы сохнут в теплую погоду.

Нет сил писать о том, как время летит, чистая молодость проходит, жены уходят — нет сил, и слезы и те сохнут.

Потому и эпик, что нет сил, нет слов, нет букв их описать, наших девочек… «Неужели я тоже так выгляжу?» — подумал Генделев.

Но выглядел он не так.

На сцене ДК Крупской израильтянин Генделев выглядел очень экзотик: хорошо выглядел. В шириной с ладонь алых подтяжках имени Боевого Красного Знамени выглядел он. И довольно нахально заявил он, априори, что не русский поэт из Израиля сей Миша Генделев, а израильский поэт из России Генделев Миша он. Смех в зале.

Но обошлось, отвлекся, заволновался поэт, пошел в винт и начал читать все-таки по-русски еще — этим, пришедшим на вечер какой-то эмигрантской, а не его поэзии.

Я к вам вернусь — читал, читал он стихи, ровесные полнолунной ночи Неве-Якова 1982 предвоенного года, пятого года нашего Израиля, — читал Генделев:

Кто? Чур, не мы! Кто знает, о чем и что думал в этот миг Генделев, о чем вспоминал?

Может ли быть, что был он счастлив в первый раз в своей последней жизни?