Дмитрий Пригов - Места

Сквозь интерьер проносятся дождь, революция, пиратские и торговые судна, китайское Дао, атомная бомба, возгласы: Сюда! Сюда! измерения черепа, катаракта и самиздат

Все пусто, возвращаются окно слева, стол у окна, женщина у стола, яркий фиксированный внешний свет, падающий на письмо, да, еще портрет на стене — это и есть иероглифический знак местного интерьера

Сквозь интерьер проносятся огромное количество мягких и твердых вещей, сирийцы, проходят афганцы, облака и собаки, золото, камни, кефир, хлеб

Все пусто, возвращается высокий потолок, длинные гардины из золотистого штофа на окнах, картины на стенах, стол посреди, за столом трудноразличимый человек, да, подбегающая еще к нему собака — это и есть призрак местного интерьера

Сквозь интерьер проносятся фурии, трехголовые твари, хор девушек из оперы Верстовского «Аскольдова могила», футболист сборной Бразилии, англичане, ведущие на костер Св. Жанну, косматая корова, сталелитейное производство и квасная бочка

Все пусто, возвращаются мраморные колонны, статуи на высоких подиумах, ярко раскрашенные панели, ровный ряд окон, да еще далекий гулкий звук чьих-то шагов в пустынном пространстве — это и есть загробная жизнь местного интерьера

Сквозь интерьер проносятся воды, львы, зайцы, Эйнштейн и Лоренц, самураи, направляющиеся в Корею, стадо мамонтов, убегающих от преследующего их стада диких людей

Все пусто, возвращаются какие-то разрозненные вещи, стены испорчены, то ли после бомбежки, то ли перед ремонтом, вбегает человек, спохватывается и убегает, обо что-то ударяется, издали слышны его чертыхания и мат — это и есть отсутствие местного интерьера

Сквозь интерьер проносятся белогвардейцы, Джесси Оуенс, эсэсовцы, процесс пауперизации масс, эпидемия чумы, первые адепты буддизма и огнепоклонники

Все пусто, возвращается огромный письменный стол, покрытый чем-то зеленым, тяжелый письменный прибор, кожаное кресло, тяжелые гардины, огромный портрет Ленина в рост, за окнами выстрелы и крики — это и есть метафизика местного интерьера

Сквозь интерьер проносятся толпы болельщиков, космические ракеты, отряды Сомосы, носильщики паланкинов, раздетые и разутые, крупные алмазы, чьи-то тихие всхлипывания: Но он же обещал! бетонные блоки, балет Большого театра и глубокая афазия

Все пусто, возвращаются длинный овальный стол, заставленный чайниками, блюдами, вазочками, вареньями, большим самоваром и бублики, за столом крупная женщина, за окнами тревожная предреволюционная атмосфера — это и есть знаменитое: Остановись, мгновенье! ты прекрасно! — местного интерьера

Сквозь интерьер проносятся Три сестры, женщины Возрождения, суфражистки, виртуальная реальность, масса сплющенного железа, носороги, куропатки и рябчики, почва, разные ингредиенты разного, Лев Толстой, иконопись, 14 век, сабиняне, фарисеи и спартаковцы

Все пусто, возвращаются пещера, мерцающий огонек костра, шкуры, вбегает дикий зверь и тут же от огня бросается прочь — это и есть кошмар местного интерьера

В стенах интерьера могут быть вещи 15, 11, 9 и 2 столетий, вещи нашего времени, космобоги, герои, будущее и все останки всех прочих стен и крыш, ненужное и запредельное

Но если приглядеться, при слабом расширяющемся свете видна лишь пустота, но что-то шевелится и закручивается, или это только кажется, это и есть модель местного интерьера

Есть такие ситуации, которые не могут быть разрешены монотонным инерционным продолжением начатого процесса. Нужны решения оригинальные, порой неожиданные, лежащие как бы совсем даже на другом векторе событий. Опасные иногда. Но решаться надо.