Ирвин Уэлш - Резьба по живому

— Что?

— Позвонил в охрану кампуса.

— Именно это я сейчас и сделаю, — сообщает Мелани и направляется в дом за своим сотовым, лежащим на барной стойке в кухне.

Джим входит за ней следом.

— Не надо…

— Что…

— Я кой-чего сделал, — признается он и видит, как плывут черты ее лица. — Не с ними — с их тачкой. Поджег тряпку, засунул в бензобак и взорвал. Так что, наверно, лучше, чтобы копы и даже охрана кампуса не знали, что мы там были.

— Ты… что ты…

Когда он повторяет свое объяснение, Мелани Фрэнсис вспоминает этих мудаков с их наглыми наездами и представляет их реакцию, когда они увидят свою раскуроченную машину. Она смотрит на мужа и начинает смеяться, обнимая его за шею. Джим улыбается, глядя через ее плечо в окно на двор, где Грейс плетет для Евы венок из маргариток.

Из огромного музыкального центра горланит «Китайская демократия» «Ганз н’ Роузиз» [2] «Китайская демократия» («Chinese Democracy», 2008) — 6-й студийный альбом американской хард-рок-группы Guns N’ Roses (с 1985). — причем на такой громкости, что буквально выталкивает Мартина Кросби обратно за тяжелую армированную дверь, которую он отодвинул, чтобы войти в небольшую студию. Традиционная наборная стереосистема с высоченными динамиками втиснута в пространство с окном и застекленным потолком; еще здесь едва помещаются печь для обжига и мольберт, а на полу свалены в кучу краски и стройматериалы. Джима Фрэнсиса за верстаком не видно, но Мартин без труда узнаёт голливудских актеров и поп-звезд, выставленных на полках, несмотря на то что художник неимоверно изобретательно их изуродовал. Искромсанное бритвой лицо звезды блокбастера зашито грубыми нитками. У кумира из кабельного сериала на голове сбоку выросла массивная опухоль. Поп-принцесса, какая жалость, осталась без глаза.

Музыка резко умолкает, и у его плеча возникает Фрэнсис с пультом в руке, отчего Мартин подскакивает. Художник, по своему обыкновению, ничего не говорит собственному агенту. Сам Мартин Кросби — человек спокойный и молчаливый, предпочитает слушать, выглядывая из-за очков в серебристой оправе. У него навалом неблагодарных клиентов, и некоторые из них считают его в лучшем случае неизбежным злом. Но у него никогда не было такого… недружелюбного — не то слово, это был бы почти комплимент, — такого непрошибаемого , как Фрэнсис. Мартин ехал два с половиной часа по забитой федеральной трассе, чтобы предложить помощь своему художнику в связи с предстоящей выставкой, но все, что он слышит от Фрэнсиса:

— Ну и чего тебя сюда занесло?

Когда Мартин объясняет, почесывая подбородок со щетиной такой же длины, как на голове, Джим Фрэнсис просто говорит:

— Все путем. Лучше я вернусь к работе, — и тычет в маленький холодильник. — Возьми себе воды. — После чего берет пульт, и комнату снова наполняют звуки, которые Мартин считает беспонтовой, перепродюсированной рок-музыкой, — они насилуют его барабанные перепонки.

Он собирается что-то сказать, но понимает всю бессмысленность этой затеи, а Фрэнсис между тем подходит к скульптуре в углу, склоняется над очередной головой, остервенело лепит ее большими мозолистыми руками, а потом кромсает целой коллекцией ножей.

Впрочем, Мартин почти не жалеет, что приехал, — зато увидел Джима Фрэнсиса за работой. Тут есть на что посмотреть. Большинство скульпторов чересчур озабочены физической стороной, но Мартину кажется, что контролируемая ярость Фрэнсиса провоцируется рубящим, режущим гитарным звучанием и грубым вокалом, так что музыка в прямом смысле руководит им при работе с глиной. Как будто рок-группа сама сочиняет эту голову, а Фрэнсис — лишь посредник. Сбоку на стене висят магнитные полоски, а на них — всевозможные ножи. В основном традиционные тонкие лезвия из нержавейки, которые другие художники используют при лепке из глины, но есть и побольше, похожие на охотничьи, а другие напоминают хирургические инструменты. Мартин вспоминает, как Фрэнсис сказал в одном интервью, что ему нравится использовать орудия, которые традиционно не ассоциируются с лепкой.

Джим Фрэнсис — странный тип, спору нет, думает Мартин, хотя это качество вряд ли уникально среди его клиентской базы. Мартин хотел поговорить об открытии в следующем месяце, убедиться, что все работы будут готовы к выставке, и выяснить, как ее лучше всего организовать. Это оказалось непросто. У Фрэнсиса есть электронный адрес, но он никогда не отвечает на авансы Мартина и на его СМС. Телефонные разговоры, если он снисходит до того, чтобы взять трубку, становятся упражнениями в грубоватом минимализме. Во время последнего разговора Джим Фрэнсис просто сказал со своим скрипучим акцентом: