Марина Макущенко - И в печали, и в радости

– Очень хорошо. Если мы сработаемся, то… может быть, у меня наконец-то будет хороший помощник. Я возьму вас.

– Спасибо большое. Я не подведу! И я не буду вас кадрить, честное слово!

– Я же не задел ваше самолюбие? Вы слишком красивы, чтобы обращать внимание на тех, кто не интересуется…

– Женщинами?

– Женщинами, которые пытаются занять какое-то место в моей жизни.

– Я пытаюсь… в операционной.

– Это не вся моя жизнь, – улыбнулся Юра. На самом деле это была почти вся его жизнь. Пока в ней не появился сын.

Леся вышла и закрыла за собой дверь. Юра проводил ее взглядом, оценил фигуру. Все-таки она шла сюда еще с «такими» мыслями: узкие джинсы, откровенный вырез блузки, аромат духов, заплетенные волосы, высокие каблуки… Он надеялся, что в следующий раз она не будет говорить с паузами, пахнуть косметикой, стараться попасть ему на глаза и зайдет в эту дверь в белом халате, тапочках и с другим настроением. Она была действительно умной студенткой, и он хотел дать ей шанс.

Он посмотрел на часы – пора идти за Мишей. Они с Сашей договорились встретиться в кафе.

А что эта Мария, или Маричка, как ей хочется, чтобы ее называли? Она совсем другая. Она не в его вкусе. Такие его отталкивали при первом же взгляде. Она чересчур яркая, подчеркнуто женственная, не одеждой, а природой. К тому же блондинка… и эти ее русалочьи глаза… Большие, глубокие, темно-синие озера. Юра чувствовал риск и не хотел в них тонуть, он предпочитал плавать на поверхности, и он вообще не такой уж любитель заходить в воду… Но как она смотрит на Мишу! Вот оно, воспоминание, которое не дает покоя. Эти глаза, когда они смотрят на его сына. Сколько в них надменного холода, когда она видела перед собой Юру, – столько же тепла, когда к ней приставал Мишка. «Поэтому я избегаю ее? Она – журналист, она – постоянно в движении, а ребенок ей надоедает, и я не хочу, чтобы она думала, что мы ей навязываемся». Но потом он решил, что эта версия слишком слаба. Она искренне радовалась Мише, и ни разу Юра не почувствовал, что она хочет избавиться от его компании.

– Кто такая Маричка?

Юра вздрогнул.

– Ты чего такой пугливый? – спросил Саша. Он передал мальчика папе, и подсел к Юре за столик.

– Наша соседка.

Саша изучающе всматривался в его лицо.

– А-а-а… это юмор? Ты после краниотомии не шути, а то странно получается. Это из телека кто-то? Миша все время называет это имя, я все каналы переклацал, а не нашел такого персонажа…

– Да, из телека. Не обращай внимания, у него новая фишка – называть все этим именем.

Они пообедали, Юра усадил Мишу на диване в ординаторской и начал прием. Время от времени, поглядывая на ребенка, он мысленно благодарил Бога за спокойный характер сына. Конечно, это спокойствие – далеко от нормы… ему, как отцу, наверное, в будущем, придется пожинать плоды такого молчаливого детства… Он подумает об этом на досуге.

Ребенок просидел в углу три консультации и заслужил поощрение. Вечером они пошли в магазин игрушек, который недавно открылся на втором этаже торгового центра. Мишка носился по коридору с новой машинкой, а Юра, облокотившись о перила, наблюдал за ним. Когда тест-драйв был окончен, Миша подбежал к папе, и он, поднимая его на руки, посмотрел вниз, на первый этаж. И увидел Марию. Она была в кафе, одна – хотя нет, она с ноутбуком, а значит, наверняка в Сети и потому не одна. Она что-то сосредоточенно печатала. Юра поспешно унес ребенка, решив выйти из здания в другой секции центра.

Я:Умерла Маргарет Тэтчер, и меня отправили в Лондон – снимать передачу о бывшем премьере. Коллеги с новостного отдела попросили меня рассказать о церемонии прощания с Железной Леди в прямом эфире. Сразу после прямого включения возле собора Святого Павла мне позвонил редактор и отправил в Швецию. Оттуда я привезла сюжеты о велодорожках и о детских пособиях. Потом, уже на родине, начались протесты против произвола милиции. Две недели Хорошо жил у Кати – моей подруги. Я рано выезжала, поздно возвращалась.

Режим нон-стоп раньше меня напрягал, но теперь, когда я нацелена на поиск информации как товара, не на идеал, а только на качественный стандарт, который сама же себе и вывела, – он мне нравится. Мне нравится чувствовать жизнь, нравится чувствовать время, ценить каждую минуту, потому что минута – это много. За минуту можно найти ценную информацию, записать важную фразу, рассказать топ-новость в деталях. Иногда приходится ночевать на канале, но косметичка всегда с собой, а спортзал есть во многих отелях и на первом этаже нашей телекомпании. Да, я успеваю прокачивать трицепсы и пресс! Не часто, но все же. Я не успеваю готовить, вышиваю икону для папы с прошлой осени, забросила медитации, редко пишу что-то помимо сюжетов и текстов для эфира, но в целом я довольна этим этапом своей жизни. Долго я так, наверное, не протяну, но сейчас каждый вечер благодарю Бога за то, что меня не подвели оптимизм и сила духа. За то, что желудок держится и спина не ломит.