Марина Макущенко - И в печали, и в радости

У него никогда не было женщины. В его доме. В его комнату никогда не заходил никто, кроме матери и сестер, где бы он ни жил. Те, с кем занимался сексом, приглашали его к себе, или в отель, или… Не важно, в его доме их не было. Она может зайти сюда? Нет! Он встал с кровати, прошелся по комнате, обхватил свой затылок и потянул его вперед-вниз. Спина заболела. «Надо подольше растягиваться перед пробежкой», – подумал он. Неплохо бы вернуться на плавание. Или хотя бы с Олегом в баскетбол поиграть… С тех пор как Александр уехал в Германию, у Юры не было ничего, кроме пациентов, мультфильмов, сквера, набережной, детской и бега по утрам. И пациентов ему было мало, потому что часто приходилось отменять консультации, что-то переносить, кому-то отказывать. Потому что Миша не всегда вел себя спокойно, и он болел, и он… Неужели она поможет?

«Мне все равно, как она это сделает, если сделает», – решил он. Он пообещал не упрекать себя еще и за нее. Если она сможет по каким-то своим причинам, то, значит, ее ему Бог послал. И он не будет пока что спрашивать, в чем Его тайный замысел. Послал, и спасибо.

Я:– Где он? – Валя испуганно захлопала глазками.

Я сегодня была в боевом прикиде: красный брючный костюм, подобранные волосы, очки, наступательное настроение. Валя пала.

– В 406-й ординаторской, на 11-м этаже, в старом корпусе.

Я тряхнула головой в знак благодарности.

– Туда, – показала она направление.

– …Если они примут эти поправки, то мы можем забыть о поиске сенсаций на несколько месяцев! – убеждала я своего редактора, Макса, в необходимости делать сюжет. – Как не понимаешь?! Потому что никого ничто другое интересовать не будет! Скандалов не оберешься: и на международном и на локальном уровнях! – Телефон уже жег ухо, но мне нужно было говорить, каждая секунда времени – на счету, эфир – через девять часов, и мне плевать, что в больничных коридорах я – яркий и громкий раздражитель.

– Извините? – Я закрыла микрофон ладошкой. – Мне в старый корпус. Я правильно иду?

– Треба піднятись на ліфті на восьмий, а там перейти по коридору і на два поверхи спуститися, там лєстніца, але не та, що праворуч, а зліва, зліва! Запомнітє? – как смогла, объяснила санитарка.

– Ты еще здесь, Макс?… Погуглил? Согласен? Слава Интернету! Да, да это именно тот закон, и они еще в 2007-м пытались это провести! «Регионы» тогда против были, надо не забыть им сегодня об этом напомнить и спросить, почему они изменили решение.

Я все говорила и говорила, а коридоры петляли. Мимо провезли каталку с пациентом без сознания. Я чуть не сбила медсестру, которая шла за каталкой и несла капельницу. Все – в белом, может, я тоже должна была надеть халат? Где же лестница слева? Мужичок!

– Извините, пожалуйста, я заблудилась. Мне в старый корпус надо… Макс, повиси на трубке! – остановила я редактора, который последние пять минут убеждал меня в моих же аргументах. Он теперь понял, что сюжет необходим, но ему нужно было дать время проговорить это вслух. – … Я тут лестницу ищу. – договорила я просьбу толстенькому низенькому мужчине средних лет. Он тоже соблюдал дресс-код, а еще у него были очки и не было волос. Перед собой он толкал какой-то аппарат на колесах, накрытый голубой медицинской клеенкой.

– А тебе что там надо, деточка?

– Одиннадцатый этаж.

– Не перепутала? Может, десятый?

– Нет. Точно, одиннадцатый этаж, четыреста шестая ординаторская.

– А-а-а. Знаю я таких… шастают туда. Посторонним нельзя.

– Мне очень надо к тем, кто туда шастает.

– Срочное что-то?

– Очень срочное. Очень-очень. Я быстренько, заберу кое-что, скажу и сразу уйду оттуда.

– Ладно, иди за мной.

– Макс, ты здесь? Короче, нужно делать на сегодня. Я поеду в парламент, а ты отправь кого-то на границу… Не успеваешь?.. А я? Ладно. – Сброс.

Опять лифт, опять коридор! Тоннель какой-то. Белых халатов стало совсем не видать. Я уже звонила координатору, которая отвечала за сеть наших корреспондентов в других регионах. Темно и пустынно. Мой поводырь с аппаратом катились впереди. Надеюсь, ему хоть по пути со мной было… Заброшенный этаж. Верхний этаж больницы. Четыреста шестая!

– Спасибо! – прошептала я мужичку. – …Элина? Привет. Сегодня в Раде хотят принять закон 1388. Ну, давай, вспоминай! Не важно, суть в том, что если примут поправки, то, скорее всего, фуры с товарами станут на границе. Нам нужны комментарии дальнобойщиков… Я думаю, что водилы разложат закон по пунктикам не хуже парламентариев! Даже лучше. Если бы из двухсот двадцати шести читала и вникала хотя бы половина, то… мы жили бы в другом месте.