Владимир Сагалов - Твоя Шамбала

– Ну да, конечно, – ответил я, не понимая, куда он ведёт разговор.

– Только вот нельзя так сразу соглашаться с этим. Согласиться значит принять как истину и не сомневаться. Не так всё просто.

Он повернулся к печи и открыл дверку, полено уже прогорело, и он, положив ещё одно, не стал сразу прикрывать и несколько минут глядел на разгоравшийся огонь. Я последовал его примеру и, подсев к печи рядом с дядей, поедал глазами пламя. Как важна была эта пауза! Растущее пламя втянуло в себя мои мысли и своим весёлым жаром дало мне уверенность в истине происходящего. Чистый огонь вернул мне очищенные мысли, спалив все сомнения.

– Задам я тебе загадку, – посмотрев мне в глаза своим несгибаемым взглядом и улыбнувшись, сказал Вольфхарт. – Что отличает эти три названия?

Я оказался на высоте, ответив:

– Дядя, это вопрос для младших классов. Это то же, что и выбрать один из нескольких предметов, не подходящий к другим функционально.

– Говори ответ, – выпалил он самодовольно.

– Я понимаю смысл названия Франкфурт. Якобы на том месте франки переходили реку вброд. Получаем «франк» и «фурт» – брод. Ну, а Альтенкирхен понятно даже ребёнку. Видимо, в деревне стояла старая церковь. А вот Роггов я не понимаю, и поэтому не могу поставить его в один ряд с двумя другими. Я не понимаю значения и смысла этого наименования и слова.

– Молодец, Георг, молодец! Если ты обратил внимание – хорошо, нет – так сделай это сегодня, на обратном пути, по дороге домой или дома посмотри на карту. Половина Германии с востока и большая северная часть имеют наименования городов и деревень, которые нашему немецкому уху и уму ни о чём не говорят. Ни о чём! В том числе и Роггов. Но в то же время эти названия исконные. Роггов так звался всегда. Но так не бывает! Все названия рек, озёр и населённых пунктов когда-то кем-то были даны с конкретным указанием на что-то или кого-то. В названии должен присутствовать образ, осмысленное значение. Понимаешь? Иначе имя или наименование не имеет жизненной силы и может умереть, исчезнуть. Но Роггов существует уже сотни лет, и это наименование не изживает себя и не умирает. Значит, оно живое, хотя нам и не понятное. Вот здесь начинается история слов, народов и языков. Для этого необходим «солнечный» ключ. Ключ языка наших предков, которым, к сожалению, ни ты, ни я, не владеем.

Мой дед говорил, что ему рассказывал его дед, которому рассказывал его отец, что Роггов писался раньше с одной буквой г, а населяли его, так называемые навигаторы. Специалисты, знающие все морские пути, умеющие читать звёздное небо. Сегодня таких людей называют штурманами. Профессия такая есть. Они жили здесь из рода в род, и мореходы брали их с собой в плавание. А карты рисовались в Арконе, на Рюгене, но раньше он как-то по-другому звался. Вот тебе первая параллель – Роггов и навигаторы. Поищи взаимосвязь, может, докопаешься до истины. Я думаю, что суть слова «навигатор» должна лежать в названии деревни Роггов.

– Аркона. До чего интересное, даже сказочное наименование, – произнёс я вслух и повернулся к уже закрытой печной дверке, с желанием вновь увидеть огонь.

Сознание требовало жара и огня для того, чтобы закрепить, обжечь, как только что изготовленный глиняный сосуд, те мысли и образы, распиравшие мою голову. Их нужно было организовать, структурировать, дать им укрепиться. Можно было бы подсесть к печи и открыть дверку, но я молча встал и, оглядевшись, выдавая всем своим видом необходимость в опоре, во внутренней опоре, быстрым шагом подошёл к окну и уставился вдаль. Моря видно не было, но я знал, что оно там. Я чувствовал всем своим нутром, что эта огромная даль, до самого горизонта, эта энергия пустоты пространства, расходящаяся своими бесконечными сторонами угла из моих глаз, как и огонь, сможет сконцентрировать всё происходящее в моей голове. Несколько минут я непрерывно и не двигаясь глядел вдаль, как через огромную воронку, впускал в себя пространство, которое уплотнялось в моём сознании и расставляло по местам весь объём полученной мной информации. Моё тело постепенно расслабилось и, повернувшись к Вольфхарту, я спокойно произнёс:

– На первый взгляд, ничего сложного или заумного с научной точки зрения не произошло. Но в то же время это подобие взрыва, который разрушил шаблон моего мышления. Я понял, чему я посвящу себя, в каком русле я буду копать историю.

– Уже время собираться, – с грустью в голосе напомнил мне Вольфхарт. – Машина скоро подойдёт. – Он встал и так же размеренно, как и вчера, запаковал книгу и тетрадь, также перевязав их тесьмой, и сам уложил их в мою сумку. – Сбереги обязательно, тетрадь особенно. Надеюсь, ты приложишь достаточно усилий, чтобы разобраться с этим материалом.