Юлия Монакова - Три девицы под окном

Каким-то внутренним чутьём догадавшись, что сейчас творится у неё в душе, он в сотый раз извинился.

– Прости, Нелечка. Ты – замечательная. Честное слово, ты самая лучшая, самая хорошая и самая добрая девчонка из всех, что я знал. Правда-правда. Просто…

– Я всё знаю, Дим, – перебила она. – Просто ты меня никогда не любил и не полюбишь. Но и я тебя давно уже не люблю. Честно. Могу даже поклясться…

– Зачем тогда – это всё? – неопределённо спросил он. Но Нелька поняла, что он имел в виду.

– Просто жалко тебя стало, – сказала она виновато.

– Не надо. Вот жалеть меня – не надо… – сказал он, как отрезал. А затем повернулся и быстро ушёл.

После той истории Нелька снова потеряла Диму из виду на годы. Нет, он не переехал, просто их пути больше не пересекались – ни преднамеренно, ни случайно. Она знала только, что из охранников он ушёл. А тот злополучный ларёк Нелька теперь обходила десятой дорогой даже днём. Не было сил смотреть на ехидную физиономию продавщицы, которая словно чувствовала своё непонятное превосходство над Нелькой, усмехаясь ей в прямо в глаза.

Годы учёбы в университете промчались быстро и бестолково. Светка Голомазова не оставляла попыток как-то расшевелить Нельку, втянуть её в студенческую и светскую жизнь. Та неизменно вежливо благодарила и отказывалась, особенно от приглашений на очередной КВН – о, тут она отмахивалась от пригласительных чуть ли не в священном ужасе. Почему-то больно было вспоминать об игре, на которой они побывали вместе с Димой. Даже эфир того самого полуфинала, что показали в записи пару недель спустя, Нелька смотреть не стала. «Кошка, которая гуляет сама по себе!» – в сердцах обронила как-то Голомазова об однокурснице, и с её лёгкой руки это прозвище потом закрепилось за Нелькой до окончания универа.

Действительно, молодёжные радости, самый кайф студенческих лет – ночные клубы, вечеринки, романы – всё это не представляло для Нельки никакого интереса. Дрыгаться на танцполе под «Ну где же ручки, ну где же ваши ручки?» и напиваться до «вертолётов» представлялось ей сомнительным удовольствием. Гораздо заманчивее казалась перспектива завалиться дома на диван с интересной книжкой, поставить рядом на столик чашку чая с лимоном, а в наушники врубить Земфиру.

Впрочем, училась она неплохо. На красный диплом не тянула, однако была на хорошем счету среди преподавателей – старательная, послушная, прилежная девочка, говорили они о ней. Не то что её ровесницы, у которых одни парни да гулянки на уме…

Нелька наивно полагала, что после получения диплома ничто больше не будет связывать её с бывшими однокурсниками, которые за пять лет совместного обучения так и не стали для неё близкими людьми. Однако не настолько просто было скрыться от вездесущей Голомазовой! Она позвонила Нельке спустя неделю после выпуска и поинтересовалась:

– Ты уже устроилась на работу?

– Нет… – откликнулась Нелька в замешательстве. – Как-то пока… не думала об этом.

– Ну, ещё бы, очень в твоём стиле, – расхохоталась Светка. – Наверняка планируешь пойти училкой в школу?

– А куда ещё? – уныло отозвалась Нелька.

– Я так и думала, – торжествующе заключила собеседница. – Ну, считай, что тебе повезло! Завидная должность плывёт тебе прямо в руки, и всё благодаря мне!

– А конкретнее? – Нельку уже начинало раздражать это хождение кругами вокруг дела.

– Преподаватель иностранных языков в гуманитарном колледже! Как тебе – звучит? – горделиво вопросила Светка.

– Колледж? – с сомнением переспросила Нелька. – Какая-нибудь очередная шарашкина контора?

После развала советской системы образования в стране начали массово появляться всевозможные учебные заведения, одно другого краше: гимназии, колледжи, лицеи, академии… Очень часто за громкими словами скрывалась внутренняя пустота, однако в те годы было модно хвастаться дипломами «Академии актёрского мастерства», «Колледжа искусств», «Школы бизнеса» и прочих вариаций на эту тему.

– Очень даже уважаемый и престижный колледж, – обиделась Голомазова. – Да за место тамошнего преподавателя люди друг другу глотки перегрызают!

– И кому же я должна буду перегрызть?

– В том-то и дело, что никому! Говорю ведь – несказанное везение! Эта должность досталась тебе буквально на блюдечке с голубой каёмочкой! Не надо, не благодари, – великодушно добавила она, хотя Нелька благодарить и не думала.

– Что ж ты сама не устраиваешься на эту работу? – спросила она с подозрением. – А ну, колись – где подвох?