Юлия Монакова - Три девицы под окном

Дверь открыл Димка. Из одежды на нём было только полотенце, обёрнутое вокруг бёдер. Очевидно, он только что вышел из душа.

Ася почувствовала, что по-идиотски краснеет, как девчонка-подросток. Она отвела взгляд и буркнула:

– Доброе утро. А где Нельсон?

– У неё в колледже сегодня субботник, – отозвался он спокойно, даже не думая смущаться, в отличие от неё. Смотрел он в этот раз ей в лицо – прямо и открыто.

– Ну… я тогда пойду, – сказала Ася. Он коротко рассмеялся и заметил:

– Хорошо же ты живёшь с мужем, если каждые выходные удираешь от него в Москву…

Ася обернулась, гневно сверкнув глазами.

– Какое право ты имеешь судить о наших с мужем отношениях? Ты его даже не знаешь. У нас всё хорошо! – сказала она нервно. Димка расхохотался.

– А чего тогда ты так завелась? Чего не уходишь, как собиралась?

Ася заставила себя успокоиться.

– Дима, – произнесла она ровным голосом. – Я не пойму, за что ты злишься на меня, почему говоришь все эти обидные и несправедливые слова…

– Я не злюсь, – перебил он. – Меня ваши с ним проблемы вообще не касаются. Как и тебя – наши с Нелей, – зачем-то добавил он.

– Ты ведь… не обидишь её? – спросила Ася. – Никогда не обидишь?

Он вдруг разозлился – моментально вспыхнул, как порох.

– Да что ты строишь из себя?! – рявкнул он так, что она отшатнулась. – Думаешь, имеешь право поучать и советовать? Да ты и мизинца Нелькиного не стоишь!

Ася не понимала, что на него нашло, и, напуганная этой вспышкой, растерянно пробормотала:

– Я лучше пойду… до свидания. Позвоню ей вечером.

А он вдруг подался вперёд, протянул руку и прикоснулся к её бедру. Ася оцепенела, боясь пошевелиться, хотя надо было, наверное, возмутиться или оттолкнуть его руку. А может быть, дать пощёчину?.. От него приятно пахло шампунем и свежестью. Пахло мужчиной. Она ведь никогда его таким не знала, не видела, подумалось Асе… Их отношения закончились на платонической стадии.

Димка между тем, секунду помедлив, спокойно снял с её юбки приклеившуюся тополиную почку-липучку.

Ася молча развернулась и пошла вниз по лестнице. Колени её дрожали.

В конце концов, Ася перестала отрицать тот факт, что живёт исключительно ожиданиями выходных. Всю неделю в Питере она думала о том, как окажется в Москве, дома… Каждое предстоящее возвращение в Петербург по воскресеньям вызывало у неё приступ самой настоящей депрессии. Зато в пятницу с утра Ася радостно летала по редакции, предвкушая вечерний поезд в столицу.

Она уже прекратила извиняться перед мужем за свои регулярные отлучки или спрашивать у него хотя бы формального разрешения. Нельзя сказать, что Князь был доволен её постоянным отсутствием в выходные, но пока терпел.

Всю бесконечно долгую неделю в Питере Ася старалась заполнить развлечениями под завязку, как только могла, чтобы не оставалось времени хандрить. Вечеринок дома, конечно, больше не устраивала, но практически ежедневно посещала всевозможные тусовки.

Всё чаще и чаще, возвращаясь глубокой ночью из очередного клуба или ресторана, Ася заставала мужа уже крепко спящим, а остывший ужин дожидался её на столе.

Рано или поздно должен был грянуть гром. Ася понимала, что находится на пределе. Два года Питер неумолимо высасывал из неё жизненные соки, и Ася уже ненавидела этот город до глубины души. В коммуналке её раздражало абсолютно всё. Особенно доставала соседка Танька – своими скандалами с матерью и неизменными пошлыми прибаутками типа:

– Аська вышла из секс-шопа, у неё промокла жопа!

– Дура, – шипела Ася, стараясь как можно реже появляться в кухне, чтобы лишний раз не сталкиваться с этой опустившейся алкоголичкой.

Как-то утром, измученная болезненными месячными и перепадами настроения, злющая и одновременно несчастная Ася выползла на кухню, чтобы приготовить завтрак. Сегодня она чувствовала себя на редкость паршиво – ещё более паршиво, чем обычно. Как назло, ей даже некому было поплакаться. Рита укатила в Валенсию к неожиданно обретённому отцу (сюжет из мыльной оперы, не меньше), а Нелька была в Москве…

Танька маячила на кухне, действуя ей на нервы, и Ася понимала, что ещё чуть-чуть – и взорвётся.

– Да что ты лезешь мне под руку! – раздражённо прикрикнула она на соседку, когда несла к мойке сковороду из-под яичницы. – Вечно путаешься под ногами…

На что Танька немедленно задорно ответила:

– Если баба злей собаки: лается и лается —

Значит, у её дружочка секс не получается!