Юлия Монакова - Над студёной водой

Поскольку уже не надо было слишком торопиться на площадку, Ася решила перекинуть часть свежих фотографий с камеры в ноутбук, чтобы освободить карту памяти. Пока она загружала снимки, Димка с любопытством рассматривал их из-за её плеча.

– Ты мне покажешь потом всё подробнее? – попросил он. – Такие красивые и самобытные места, особенно природа – как будто вообще не тронутая цивилизацией.

– Да, – кивнула Ася, – я очень много интересного наснимала.

– А это что за крест? – Димка ткнул пальцем в одно из старых фото.

– Ой, это целая история! – оживилась Ася, кликнув на снимок, чтобы увеличить. – Такие кресты называются обетными и… ой, погоди, – она вдруг заметила то, что раньше упустила из виду. До этого Ася пребывала в полной уверенности, что Нелин сынишка Матвей нечаянно удалил все снимки с человеческой фигурой возле креста на обрыве. Оказывается, один кадр всё-таки уцелел. Просто человек на этом фото стоял не у самого креста, а находился у кромки леса, чуть поодаль – поэтому Ася не сразу его заметила. Но это, без сомнения, была одна и та же персона, что так удивила и даже напугала её тогда.

Ася увеличила масштаб изображения, насколько это было возможно. Присмотрелась – и ахнула… Там стоял лесничий Илья. Без всякого сомнения, это был именно он! В знакомой куртке защитного цвета, с длинными волосами, усами и бородкой, отчего неуловимо напоминал Иисуса Христа… Ася ещё не поняла, что несёт с собой это открытие, но почему-то ей стало не по себе.

– Что за тип? – спросил Димка, приближая лицо к экрану ноута. – Я его, кажется, недавно видел.

– Видел? – тут же переспросила Ася, устремляя на него испытывающий взгляд. – Возле леса? Или где-нибудь на берегу? Он, вообще-то, местный лесник.

– Нет, прямо здесь, в деревне, – Димка покачал головой, припоминая. – А, точно же! На съёмочной площадке!

– Да ладно? – не поверила Ася. Это было самое неожиданное из всего, что она предполагала услышать. – Что он там делал?

– Не знаю, как-то не обратил особого внимания. Кажется, сидел возле цыганской кибитки, сосредоточенно в колесе ковырялся… но я не уверен, – Димка пожал плечами и виновато улыбнулся. – Я же не знал, что это может быть важно. Просто заметил, что странноватый тип, как-то даже визуально отличается от местных жителей… не говоря уж о москвичах. А что? У тебя какие-то проблемы с ним?

– Пока непонятно, – честно сказала Ася. – Интересно, не в тот ли день это случилось, когда у нас съёмки сорвались из-за того, что колесо у кибитки отлетело?.. Мне нужно немедленно кому-нибудь это рассказать, – Ася вскочила. – Поделиться с тем, кто его хорошо знает и может логически объяснить все его поступки. Вот, кстати… Василий Егорович, ресторатор, по-моему, с ним коротко знаком!..

Не успела она закончить свою мысль, как в коридоре послышался шум, будто все постояльцы забегали разом, засуетились, заговорили взволнованным хором.

– Что там ещё, – Ася с опаской поёжилась. – Надеюсь, не новый пожар… Каждый день сюрпризы.

Она открыла дверь и выглянула наружу, сразу же наткнувшись на безумный взгляд администратора по локациям.

– Что стряслось, Миша? – быстро спросила она.

– Андрей пропал! – выдохнул тот в ужасе. – Номер пустой, мы его сейчас запасным ключом открыли! Говорят, в тайгу ушёл ночью!

– …Понимаю, конечно, что «белые ночи» – звучит красиво и романтично, но снимать при таком освещении лично я отказываюсь, – ворчливо заявил оператор-постановщик. – У нас должно быть яркое солнце, а не сумерки! Давай-ка быстренько ещё раз сцену прогоним…

– Да Вера что-то совсем не в форме, – буркнул Семён вполголоса, пребывая в отвратительнейшем настроении. – Прямо расклеилась из-за вчерашнего, Сашка с ней и так, и этак бьётся, а она точно деревянная…

– А этот засранец где? – тоже понизив тон, полюбопытствовал Артём. – Отсыпается у себя в номере?

Режиссёр брезгливо дёрнул усом.

– Да куда ж ему деться – он вчера лыка не вязал, паскудник мелкий. Ладно, давай ещё разок попробуем… Внимание! – крикнул он. – Переснимаем сцену объяснения графа и Насти. Саша, Вера – двухминутная готовность!

Вера поднялась со стула и одёрнула свою пёструю цыганскую юбку. Белецкий, одетый в элегантный летний костюм конца девятнадцатого века, тут же заботливо протянул ей руку, предлагая на неё опереться.

– Ты в порядке? – тихо спросил он. – Уверена, что справишься? Может, ну их всех к лешему? Тебе бы сейчас в гостиницу, горячего чая да поспать…