Юлия Монакова - Над студёной водой

– Подожди минутку, я сейчас, – Вера скрылась за дверью. Ася дотянулась до своей косметички на тумбочке и, достав оттуда зеркальце, пристрастно изучила собственную физиономию. М-да, рожа – краше в гроб кладут, констатировала она с прискорбием. Щёки ввалились, губы обветрились, волосы слиплись тусклыми сосульками… и вообще «бледня-бледнёй», как говорила одна из Асиных бывших коллег.

Вера вернулась с подносом. Из глубокой глиняной миски валил пар, и, втянув носом воздух, Ася почувствовал аромат свежего куриного бульона. Желудок жалобно взревел.

– Покормить тебя? – спросила Вера, но Ася замотала головой.

– Что ты… спасибо, я сама.

Она с наслаждением прихлёбывала обжигающий бульон и чувствовала, как постепенно возвращаются к ней силы. По поводу жареной слоновьей ноги Ася, положим, погорячилась – уже после нескольких глотков она почувствовала, что абсолютно сыта.

– Ну и напугала же ты нас всех, дорогуша, – покачала головой Вера. присаживаясь на краешек её постели. – Вдруг вздумала болеть!

– Я вам график съёмок не сорвала? – смутилась Ася.

– Ну, скажешь тоже… Днём с тобой хозяйка была, а ещё Марина иногда присматривала. Помнишь Маринку? Дочка Василия Егоровича, ресторатора.

– Помню, конечно, – кивнула Ася, – я пока ещё в своём уме.

– Однако, пока ты болела, я бы за это не поручилась, – заметила Вера. – Ну и бред ты несла, красавица моя! – она не выдержала и захохотала. – Мы с Сашей чуть не умерли со смеху.

Ася почувствовала неловкость. Что она болтала – помнилось ей весьма смутно, но кажется, что-то о чудесных глазах Белецкого. Можно себе представить, как они веселились тут, выслушивая всю ту чепуху, что она несла…

– А сейчас ты почему не на съёмках? – спросила Ася, чтобы сменить тему. Вера улыбнулась, и, вскочив, раздвинула шторы. Комнату залило ослепительно белым светом.

– У нас форс-мажор! Снег пошёл!

– Ничего себе! – Ася округлила глаза и приподнялась повыше, чтобы увидеть в окне заснеженную улицу. – Снег в середине июня?! Что за аномалия?

– Это не аномалия. Это Север, – вздохнула Вера. – Правда, местные уверяют, что летний снег надолго не задерживается, к вечеру растает… так что завтра можно будет с чистой совестью приступать к работе. Я вечером покину тебя ненадолго – сбегаю к Аурике в гостиницу. У нас с ней завтра совместная сцена, хотим чуть-чуть порепетировать. Сюда я её звать не стала, чтобы тебя не тревожить…

– Ты и так на съёмках выматываешься, а тут ещё и я свалилась, – виновато сказала Ася, вспомнив, сколько всего делала для неё Вера во время болезни.

– Да брось ты, – Вера серьёзно покачала головой. – Ты же мне не просто соседка по номеру. Ты – моя подруга. Надеюсь, я могу тебя так называть? – она искоса посмотрела на Асю. У той даже дыхание перехватило. Она заморгала, чтобы скрыть, как растрогана этими словами.

– Конечно, можешь, – глухо пробормотала она. – Почту за честь.

– Ну вот и ладненько, – весело глядя на неё, сказала Вера. – Хочешь ещё бульона? Там на кухне остался…

– Нет, – Ася замотала головой, – спасибо. Единственное, чего мне сейчас хочется – стащить с себя все эти пропотевшие тряпки и хорошенько помыться. И сменить постельное бельё.

– Ну, бельё я и сама могу тебе поменять, – Вера задумчиво потрогала её лоб: похоже, температуры и след простыл. – Ладно, сходи в душ, только не перестарайся. Доктор велел всё-таки пока соблюдать постельный режим. Завтра он тебя ещё раз осмотрит…

Вечером заглянул Белецкий – справиться о самочувствии выздоравливающей. Вера к тому моменту уже ушла на репетицию, поэтому Ася была в номере совершенно одна. Увидев Белецкого, Ася поняла, что сгорает со стыда.

– Простите меня, – пробормотала она сконфуженно. – Я просто не отдавала себе отчёта…

– Вы сейчас о чём? – смеясь одними глазами, поинтересовался он. – О том, как упали мне в ножки или о том, как пели дифирамбы моей мнимой идеальности?

Она залилась краской.

– И то, и другое.

– Да ничего, мне было даже приятно. Не каждый день к моим ногам падает красивая женщина.

– Я падаю только к ногам избранных, – мрачно отшутилась Ася.

– О, я вижу, вам действительно уже лучше, – протянул он, – раз к вам вернулась привычная ирония.

– Я не иронизирую сейчас, – выдохнула Ася. Ей почему-то захотелось сказать ему, что он ей нравится. Вот так, вдруг. Сил больше не было держать в себе это чувство. Видеть вблизи его лицо, бороться с искушением дотронуться до него, провести пальцем по его губам, повторяя их очертания, прижаться к его груди… И хотя Ася понимала, что их милым приятельским отношениям после её откровенного признания, скорее всего, придёт конец, она больше не могла продолжать притворяться. Причём она была уверена, что получит от ворот поворот – если бы Белецкий был расположен к лёгкой интрижке, он бы не тянул так долго. Следовательно – он в ней не заинтересован. И всё-таки, ужасно хочется сбросить с души этот камень…