Дорин Тови - Кошачьи проделки [сборник]

Объятая паникой Марджори бросилась с ним к ветеринару, которая, услышав эту историю, смеялась до слез. Она сказала, что кончик шприца, вероятно, проскочит насквозь и не принесет коту вреда, но на тот случай, если возникнут какие-нибудь осложнения, вот другой шприц, содержащий жидкий парафин, и при необходимости Марджори следует дать своему питомцу одну дозу. Марджори сказала, что она ушла, рисуя себе зловещую картину, как он откусывает кончик и у этого шприца и начинается бесконечный цикл глотания кончиков шприцев. К счастью, однако, первый кончик благополучно вышел сам, и ей не пришлось давать коту парафин… И это только один маленький эпизод из жизни серьезного, здравомыслящего доктора литературы, которым владеет сиамский кот.

Возьмем опять-таки (просто для того, чтобы показать, что не только англичане в подчинении у своих кошек) историю, рассказанную мне Элизабет Линингтон, о том, что произошло с какими-то ее друзьями однажды на Рождество. Она живет в Калифорнии, они живут в маленьком городке в американской глубинке. Позвонив им в середине декабря, она услышала скорбную историю о том, что приближающееся Рождество грозило обернуться катастрофой, потому что во всех местных супермаркетах закончился определенный вид кошачьего корма с индейкой, который является единственной едой, которую ест их десятилетний кот. Он объявил голодовку, и теперь им рисуются картины, как он умирает с голоду. В супермаркетах новое поступление ожидается не раньше нового года. Как могут они провести счастливое Рождество?

Элизабет отправилась в свой супермаркет в Калифорнии. Там кошачий корм с индейкой в продаже был. Она купила две коробки и отправила их авиапочтой – в Америке существует внутренняя авиапочтовая служба. Она позвонила другим друзьям, которые жили ближе к той супружеской чете, и попросила их тоже отправить партию, на тот случай, если ее посылка не дойдет вовремя, поскольку близилось Рождество и на почте могли быть задержки.

В Рождественский сочельник позвонила своим адресатам, надеясь, что к этому времени кошачья еда до них дошла и она обнаружит двух счастливых людей и одного удовлетворенного кота, в благословенном ожидании праздника. Кот был доволен. Еда дошла. К телефону подошел муж, Уилбур. У Кэти нога в гипсе, пояснил он. Она переломала все косточки в лодыжке, и чтобы они срослись, потребуются долгие месяцы. Собирали кости под общим наркозом… Что? Нет, она не поскользнулась на льду. Она пошла открывать банку кошачьего корма с индейкой и споткнулась о кота.

У Элизабет у самой двое сиамцев, и с ними связана еще одна байка. Когда я только с ней познакомилась, она жила в Лос-Анджелесе и была владелицей кота породы гавана и кота породы бурма. Фергюс и Робин всегда создавали ей какие-нибудь проблемы, и то один, то другой из них вечно пугал тем, что не приходил вечером домой. Я помню, как она просидела однажды всю ночь, ожидая, когда вернется Фергюс, коротая время за написанием мне подробного отчета о том, что происходит. О том, сколько раз она выходила его звать, о местах, которые обыскала, – включая находившийся поблизости школьный двор, куда она отправилась в полночь…

Элизабет пишет детективы под своим собственным именем, а также под псевдонимами Делл Шеннон и Лесли Иган. Всякий, кто их читал, может себе представить, как выглядел этот отчет. Эти похождения сделали бы честь ее знаменитому детективу Луису Мендосе. В 8.30 утра Фергюс вернулся, дело было закрыто, и Элизабет отослала мне полный отчет. Был другой случай, когда Робин заболел, и уважаемая, серьезная авторесса, которая в тот момент находилась на середине книги, часами лежала на полу, кормя его сырой говядиной у себя под кроватью, потому что это было единственное место, где он соглашался есть. Да уж, проблемы они создавать умели. Причем абсолютно уверена в том, когда я сказала ей, как далеко им до сиамцев, что она мне не поверила.

В положенный срок Фергюс и Робин умерли. Элизабет написала, что заводит себе собаку – того, кого можно выгуливать на поводке. Будет хорошо иметь сторожевую собаку во времена, которые становятся все более беспокойными, да и не придется ей вечно с замиранием сердца заниматься поисками отсутствующих котов.

Она приобрела Стара, волчьего шпица, который носил в зубах свою миску и свирепо лаял на магнитофонные пленки, предназначенные мне. Однако ей показалось неправильным не иметь кошек, и когда она переехала на двести миль к северу, в Арройо-Гранде – в бунгало с прилежащим к нему акром земли, который обнесла высокой проволочной сеткой, чтобы Стару было где побегать, – то уже вскоре заговорила о том, чтобы взять пару котят, потому что теперь у нее есть безопасное место.