Джессика Парк - 180 секунд

– Привет.

– Привет.

– Как прошли выходные? – спрашивает Эсбен, и в его глазах я вижу огонек.

– В субботу мы пили меньше, – отвечаю я.

Самым приятным тоном, какой я когда-либо слышала, он произносит:

– Ты очень милая, когда пьяная.

Я прикусываю губу, чтобы не рассмеяться. Хорошо, что свет вдруг гаснет: преподаватель включает на экране презентацию. Мы не говорим друг с другом во время лекции и даже не переглядываемся, а когда свет включается вновь, я слишком долго вожусь, собирая вещи.

Эсбен встает.

– Увидимся в среду, да?

Он поворачивается, чтобы уйти, и я чувствую, как мое сердце начинает колотиться.

– Эсбен, подожди. Подожди.

Я напугана, измучена, полна отчаяния. Если я не сделаю этого сейчас, то не сделаю никогда.

– Пожалуйста, подожди.

«Сражайся или беги».

– Ты… – Я сглатываю. – Хочешь выпить кофе? Или еще что-нибудь. Я не знаю – вдруг ты ненавидишь кофе. Необязательно пить именно его. Можем выпить что угодно…

На лице у Эсбена появляется непристойно обаятельное выражение, но он по-прежнему молчит.

– Лично я люблю кофе, – продолжаю я. – Очень. Наверное, даже слишком. Давай зайдем в студенческое кафе. Там, конечно, не слишком изысканно, но… э…

Эсбен забирает у меня сумку.

– Неподалеку есть очень славная кофейня. Там диванчики и мягкие кресла. И кофе намного лучше, чем в студенческом кафе.

– Конечно. Да. Отличная идея.

Я пытаюсь говорить небрежно и не показывать, что вот-вот упаду в обморок. А потом вновь замечаю, какой он добрый, как легко с ним говорить. Нельзя забывать об этом только потому, что во мне не плещется джин. Хотя, честно говоря, я жалею, что не могу сейчас обнять плюшевого мишку.

– Моя машина стоит прямо за домом.

– Отлично.

Я как будто примерзла к сиденью.

Эсбен протягивает руку.

– И только попробуй не оценить их мокко, – говорит он и ласково улыбается.

Я позволяю поднять себя с места. Так, держась за руки, мы идем по переполненному коридору. Я буквально усилием воли передвигаю ноги. Когда Эсбен выпускает мою руку, чтобы открыть дверь, я с особой остротой сознаю пустоту в ладони.

Эсбен смотрит на меня.

– Я должен кое о чем предупредить тебя.

– Что ты не такой милый, как кажется? Ты собираешься засунуть меня в багажник и сбросить со скалы?

– Здесь поблизости нет скал, – отвечает он и похлопывает меня по плечу. – Шутка!

– Надеюсь! Иначе окажется, что я совершила очень большую ошибку.

– Нет. – Эсбен сияет улыбкой. – Слушай внимательно. Тебе показалось, что в моей комнате бардак? Ты еще не видела мою машину.

Боже мой. Я уже позабыла, что назвала Эсбена неряхой.

– О господи. Извини.

– Не за что. Ты права.

Мы подходим к старому серебристому седану, и Эсбен открывает передо мной дверцу.

– Видишь? Тебе не придется ехать в багажнике.

Я смеюсь:

– Да ты настоящий джентльмен.

Эсбен сгибает руку и кланяется:

– К вашим услугам.

У меня есть несколько секунд, пока он обходит машину, направляясь к водительскому месту. Я шумно выдыхаю. Я смелая. Я смелая. Я смелая.

Когда Эсбен заводит мотор, включается радио.

– Тут недалеко, но лучше ехать, чем идти.

– Хорошо иметь машину. – Я обвожу взглядом салон. – Пусть даже тут столько пустых стаканчиков, мятых бумажек, книг и… примерно сорок пар темных очков?

Я улыбаюсь, давая понять, что шучу.

– Ха! С очками у меня и правда проблема. Мне постоянно кажется, что я их потерял, поэтому я покупаю новые, а потом нахожу потерянные. Это бесконечный цикл.

– Никакой проблемы не вижу. Просто ты коллекционер.

– Ага, главное – перефразировать. Мне нравится. Один – ноль в твою пользу.

– Прекрасно. Мы начали шутить про очки.

– Это я только разогреваюсь. Подожди, вот я еще выкину что-нибудь забавное!

Эсбен выезжает на дорогу, и я смотрю в окно, не зная, что сказать теперь, когда мы вместе сидим в машине и деваться некуда. По пути мы молчим, и я рада, что музыка заполняет тишину. Но, по правде говоря, тишина вовсе не такая уж неловкая. Видимо, Эсбен просто дает мне возможность перевести дух. От волнения я вот-вот расплачусь, но он так ловко создает атмосферу комфорта (казалось бы, в невозможных условиях), что моя сегодняшняя готовность рисковать остается непоколебимой.

Я буду сражаться за себя. Честное слово.

Я едва успеваю расстегнуть ремень безопасности, а Эсбен уже открывает передо мной дверь.

– Мы приехали. – Он указывает на темно-лиловый навес и фасад с огромными окнами.