Маделин Уикхем - Удиви меня

– Все хорошо, – мило улыбаюсь я, хотя прекрасно знаю, что эти срочные звонки он только что придумал. – Иди работай, не беспокойся.

Когда Дэн покидает комнату, мама тут же спрашивает:

– Бедняга Дэн сегодня немного напряженный, не находишь? Интересно, почему.

Она часто называет Дэна беднягой, и при этом голос звучит так покровительственно (вряд ли она это специально), что маятник внутри меня немедленно качает в сторону Дэна. Я должна защищать Дэна, в таком его поведении все же есть причина.

– Понимаешь, Дэн считает… – Глубоко вздыхаю. Я должна это сказать. Давно должна была. – Мама, ты когда-нибудь замечала, что в нашем свадебном видео слишком много папы.

– Много? – удивленно моргает мама.

– Ну, по сравнению с другими людьми.

– Но он ведь был отцом невесты. – Мама по-прежнему смотрит на меня в недоумении.

– Все так, но… – чувствую, что вспотела. Мне стоит огромного труда продолжить: – Но в фильме папы намного больше, чем Дэна. А ведь это его свадьба!

– Ох, – распахивает глаза мама, – это поэтому бедняга Дэн такой колючий?

– И вовсе он не колючий, – пытаюсь защитить Дэна я, но чувствую себя крайне неуютно, будто понимаю, что вру. – Ты должна понять его точку зрения.

– А я не понимаю, – отрезает мама. – Свадебный фильм прекрасно отражает дух свадьбы, и нравится тебе это или нет, но твой папа был сердцем того празднества. И операторы решили сосредоточиться на самом интересном и зрелищном человеке. Твой Дэн славный малый, и ты знаешь, что он мне нравится. Но вряд ли его можно назвать душой компании.

– Нет, можно! – горячо возражаю я, хотя прекрасно понимаю, о чем она. Дэн интересный собеседник и очень веселый человек, но нет в нем папиной харизмы. Он не закружит внезапно в танце сразу трех женщин под хлопки и радостные возгласы гостей, как делал папа.

– У Дэна совершенно нелепейшие представления о жизни, – слегка надменно произносит мама. – Не могу понять, почему Дэна так мучают достижения твоего отца. Хотя, – она вздыхает, – можно ли винить его за это? – Она умолкает на секунду, взгляд ее становится мягким и отрешенным. – Ты должна помнить, Сильви, что твой отец был золотым человеком. Не каждой девочке так повезло с отцом.

– Я знаю, – киваю я. – Мы были самыми счастливыми на свете.

– Конечно, у Дэна тоже много прекрасных качеств, – добавляет она после паузы. – Он очень… преданный.

Я знаю, она старается быть милой, но в ее голове эпитет «преданный» явно на несколько уровней ниже, чем «золотой».

Замолкаем. Видео идет своим ходом, сменяются кадры: вот мы с Дэном держимся за руки и произносим наши брачные клятвы, вот фокус камеры переезжает на папу – он стоит в ореоле света, его лицо благородное, его взгляд преисполнен достоинства, вот папа с улыбкой подмигивает в камеру.

И хотя я смотрела этот фильм бесчисленное количество раз, в горле встает ком, в груди теснится новая волна боли. Всю свою жизнь папа подмигивал мне. На школьных концертах, на скучных ужинах, перед тем как погасить свет в моей комнате после того, как пожелал мне спокойной ночи. Знаю, все это звучит довольно глупо, ведь все умеют подмигивать. Но папа делал это по-особенному. Его подмигивание словно укол адреналина, словно глоток свежего воздуха, словно разряд молнии.

Мой внутренний маятник остановился. Безмолвно смотрю на экран. Все мысли и чувства покинули меня, оставив лишь горящую строку в моем мозгу: папа мертв, он никогда не вернется. Остальное неважно.

На следующее утро маятник внутри меня летает из стороны в сторону как бешеный. На самом деле все вокруг меня кажется сумасшедшим, беспорядочным; настоящий хаос. Вот как можно прожить с Дэном в браке шестьдесят восемь лет, если последние шестьдесят восемь минут были сущим кошмаром.

Даже не представляю, что могло его довести. С тех самых пор, как мы вчера вернулись от мамы, Дэн бродит угрюмый, озлобленный, придирчивый. Он совершенно невозможен. По дороге домой Дэн сказал мне, что моя семья живет прошлым, а не настоящим, а это совсем нехорошо для воспитания девочек. Он даже спросил, обязательно ли мне было упоминать о своей воображаемой подруге? Но когда я спросила у него, что же в этом плохого, он не ответил.

Я знаю, что беспокоит Дэна, хоть он никогда в этом не признается. Он боится, я неуравновешенная. Эмоционально неустойчивая. А все потому, что я стояла у дома Гэри Батлера. Потому что положила маленькое письмецо в его почтовый ящик (ладно, признаю, этого делать не стоило). Но это был особый случай. Я была вне себя от горя. Такие «эпизоды» (как мы это называем) больше никогда не повторятся.