Маделин Уикхем - Удиви меня

Больше я не рассказывала им про Линн, но подругу свою не бросила. Наоборот, такое отношение моих родителей к ней заставляло меня лишь сильнее тянуться к ней. Наделять ее лучшими качествами. Боготворить ее. Иногда я чувствовала себя виноватой, что до сих пор держусь за нее. Иногда я чувствовала себя бунтаркой, когда шла против желаний родителей. Но ужасное чувство стыда не покидало меня никогда. Мне тридцать два, но до сих пор, когда произношу имя «Линн» вслух, я боюсь, что меня вновь застыдят.

Однажды я проснулась с мыслями (или воспоминаниями?) о Линн. Я словно вновь слышала ее заливистый прозрачный смех, слышала, как она напевает Kumbaya [30]  Имеется в виду песня «Kum ba yah, my Lord» (рус. «Господи, приди!»); духовная песня 1930-х гг. Она пользовалась популярностью во время народного возрождения 1960-х годов и стала стандартной традиционной песней у костра в движении скаутов и в подобных организациях. , песню, которую я когда-то любила.

– Ты когда-нибудь разговаривала с ней по-настоящему? – хлопает глазками Тесса.

– Нет, только в своей голове, – улыбаюсь я ей. – Я выдумала ее, потому что чувствовала себя немного одинокой. Это нормально. У многих детей есть воображаемые друзья, – подчеркнуто добавляю я, – а когда дети становятся старше, они им больше не нужны.

Последнее замечание всколыхнуло какие-то эмоции в маме, но она делает вид, что ничего не слышала. Как это в ее духе.

Я пообещала себе, что однажды я выскажу все это маме. «Вы хоть представляете, что я чувствовала себя униженной? – скажу я ей. – Что было не так? Вы думали, я схожу с ума или что?» Слова уже готовы, они все в моей голове… Только у меня кишка тонка произнести это вслух. Как я уже говорила, я не сильна в спорах, особенно после папиной кончины. Семейный челнок и без того качает по бурным волнам, незачем опрокидывать его.

Естественно, мама проигнорировала весь этот разговор и теперь сама меняет тему.

– Посмотри, что я нашла на днях, – говорит она и щелкает пультом; через несколько секунд в настенном телевизоре появляется изображение папы. Я узнаю эту семейную хронику: это день моего шестнадцатилетия, папа встал, чтобы произнести тост.

– Сто лет это не видела, – выдыхаю я, и мы все молча устремляем наши взоры на экран. Бархатный папин голос разносится эхом по всему танцевальному залу клуба-ресторана Hurlingham (на записи это отлично слышно), где и проходила моя вечеринка. Папа в сером смокинге, мамино платье сияет серебристыми блестками, а я в ярко-красном коктейльном платьице. Уже не припомню, сколько выходных мы с мамой проторчали в магазинах, чтобы отыскать мне на праздник платье, о котором я мечтала все шестнадцать лет. (Смотрю видео и осознаю, что сидело оно на мне просто ужасно . Но мне было шестнадцать. Что я понимала?)

– Моя дочь остроумна, как Лиззи Беннет, – произносит он своим по-королевски покровительственным тоном, – упряма, как Джо Марч, элегантна, как Скарлетт О’Хара и такая же смелая, как Пеппи Длинныйчулок.

Гости на экране взрываются аплодисментами, папа же смотрит только на меня. Там, на записи, юная я моргаю, не в силах выдавить ни звука.

Я помню эту речь, она меня совершенно потрясла. Папа тайно пролистал все мои любимые книжки и вплел в свою речь героинь, на которых я всегда хотела быть похожей. Честное слово, спустя столько лет я и сейчас готова расплакаться. Смотрю на маму, и она награждает меня робкой, слегка дрожащей улыбкой. Моя мама иногда сводит меня с ума, но бывают случаи, когда никто не понимает меня лучше нее.

– Хорошая речь, – произносит Дэн через пару минут, и я благодарно улыбаюсь ему.

Внезапно изображение на экране начинает идти полосками, голоса искажаются, а затем видео и вовсе превращается в серый дребезжащий фон.

– Что случилось? – испугалась Тесса.

– О боже. – Мама лихорадочно щелкает пультом, но картинка не возвращается. – Должно быть, видео повреждено. Неважно. Если все уже наелись, давайте пройдем в гостиную и посмотрим что-нибудь другое.

– Свадьбу! Свадьбу! – в унисон верещат девочки.

– Свадьбу? – хмурится Дэн. – Разве недостаточно на сегодня семейных видео?

– Что плохого в том, чтобы посмотреть свадьбу? – говорю я так, будто оправдываюсь. Если честно, я и вправду оправдываюсь, потому что…

Что ж, вот вам еще одна истина о моей семье: мы миллион раз смотрели видео нашей свадьбы. Я не шучу, миллион! Мы смотрим свадьбу каждый раз, когда приезжаем в гости к маме. Девочки обожают это видео, мама тоже, да и я должна признаться, что безумно его люблю.