Стивен Фрай - Герои. Человечество и чудовища. Поиски и приключения

– Но…

– Без разговоров. Идите!

Четверо братьев и юный Апсирт ушли.

Медея пала в объятия Ясона.

– Они меня ищут. Отец, видимо, догадался, что я поучаствовала в твоей победе. О, милый, ты был великолепен!

Они поцеловались.

– Надо спешить, любовь моя, – проговорила она. – Роща – вот она…

Медея потянула Ясона за собой, и они побежали вдоль длинной аллеи, обсаженной деревьями. В конце ее возвышался громадный дуб. Лунный свет заливал дерево, сверкал на золотистой чешуе толстых витков, что обнимали ствол. Ясон и Медея приблизились, и тут из-за дерева возникла голова громадного дракона, зверь разинул пасть и зашипел.

– Что б я ни делала, – тихонько сказала Медея, – не вмешивайся. Даешь слово?

Ясон кивнул. Его вполне устраивало держаться в сторонке. Дракона он видел впервые в жизни. Они все такие громадные, как этот? Дракон высоко поднял голову и взирал на них с Медеей.

Медея шагнула вперед. Дракон зашипел. Медея вскинула руку и спела несколько слов – Ясон их толком не разобрал. Дракон опустил голову вровень с Медеиной. Она пристально вгляделась в вертикальные щели желтых драконьих глаз – тех, что никогда не закрываются, – а сама пела не умолкая. Дракон замер, разинув пасть, длинные вожжи слюны пали на землю. Трава и мох под ними зашипели и задымились от ядовитой слизи. Медея достала из своей котомки сушеные травы, корни и цветы и скатала из них шар. Дракон застыл неподвижно, однако Ясон слышал медленный ритм его дыхания.

Медея протолкнула шар дракону в пасть. Шар вспенился у дракона на языке, и зверь со вздохом дернулся и опал на землю.

– Он спит, – сказала Медея. – Забираем руно и уходим.

– Но где оно? – спросил Ясон, растерянно оглядывая могучий дуб.

– На другой стороне, балбес.

Ясон обошел дерево. Руно свисало с нижних ветвей, но все равно высоковато, не достать.

Медея влезла к нему на плечи, сняла руно и сбросила его на землю.

На ощупь руно было грубым и шершавым, как овечья шерсть, – такие висят на изгородях у любого поля. Но оно было золотое – очень золотое. Ясон гладил его, оно сверкало. Он пробегал пальцами по блестящим прядям, и шерсть сыпала миллионами искр.

– У тебя будет навалом времени с ним играться, когда мы все окажемся в безопасности на борту твоего судна, – сказала Медея. – Пошли!

Они обогнули спавшего дракона и, рука об руку, помчались, хохоча, под деревьями, а Золотое руно плескало у Медеи на плечах, как крестьянская шаль.

«Арго» проплыл вниз по Фасису – силы течения хватило, чтобы унести их от всякой погони.

Команда отыскала корабль под камуфляжной сеткой в целости и сохранности. Аргонавты увидели, как Ясон и Медея пробираются в темноте, руно сверкало и искрилось, и экипаж шумно возликовал. И вот уж скользили они вниз по течению, и всем аргонавтам захотелось потрогать руно.

Нащупавшись всласть, Орфей прослезился.

– Люди станут воспевать все это веки вечные, – сказал он, – но пусть я буду первым.

Настроив лиру, он тихонько запел, а аргонавты по очереди подходили восхититься руном.

Внуки Ээта и юный Апсирт смотрели на руно, разинув рты.

– Видали только издали, – говорили они.

– Никогда б не подумал, что настанет этот день.

Нестора вид руна тронул не меньше, чем Орфея.

– И все же далеко отсюда до Иолка, путь долгий, – предупредил он. – Ээт совершенно точно погонится за нами. Говорят, его флот уступает только судам Миноса Критского.

Ясон уже привык полагаться на мудрость Нестора. Когда все отдали должное руну, он отвел Нестора и кормчего Анкея в сторонку.

– Согласен, что Ээт ринется за нами со всей силой, какую сможет собрать, – сказал Ясон. – Что посоветуете делать?

Прежде чем говорить, Нестор поразмыслил – эта привычка много кого раздражала, зато никакая глупость никогда не слетала с уст Нестора, это уж точно.

– Ээт неизбежно поймет, что Симплегады больше не преграждают Босфор. Новость о том, что проход между Пропонтидой и Понтом Эвксинским открыт, разлетится по всем портам и городам этих краев. Ээт попытается догнать нас там. А значит, надо идти другим путем.

Ясон вытаращился на него.

– В каком смысле «другим путем»? Нет никакого другого пути. Понт Эвксинский – море внутреннее. Босфор – единственная связь с Пропонтидой и, соответственно, с Геллеспонтом, Средиземноморьем и домом.

– А Истрос? – спросил Нестор.

– Истрос! – Ясон подался вперед и поцеловал Нестора в лоб. – Ты гений, друг мой!