Стивен Фрай - Герои. Человечество и чудовища. Поиски и приключения

Пелий это понимает, и его одолевают подозрительность и деспотическая паранойя – они-то и подталкивают его посоветоваться с оракулом насчет безопасности трона.

«Кто-то из твоих единокровных пресечет жизнь Пелия. Бойся человека, что придет к тебе из глуши, обутый в одну сандалию».

Это два разных человека или один? Если единокровный ему человек убьет его, кем может быть этот селянин в одной сандалии? Они знают друг друга? Они оба Пелию кровные родственники? Это один и тот же человек? И почему оракул никогда не говорит ничего впрямую? Сплошная морока.

Тем временем на горе Пелион, громоздившейся над Иолком, мудрый и хитрый кентавр Хирон воспитывал полноправного наследника престола города – Ясона.

За несколько лет до этого, когда сын Аполлона Асклепий ходил у Хирона в учениках, кентавр распознал в нем сверхъестественные способности в науках и целительских искусствах, и это возвысило смертного человека – под руководством Хирона – до главного практика и теоретика медицины во всем Греческом мире, а позднее наделило его божественностью [152] См. «Миф», с. 333. . Хотя в Ясоне такого потенциала Хирон не замечал, в теории медицины и целебных трав он все равно дал Ясону крепкие знания и практику. В ребенке, а затем и в юноше, каким Ясон стал, Хирон видел беспредельную отвагу, силу, ум и целеустремленность. Видел он и много свойств, названия которых начинались с «само-», и это его озадачивало. Самоуверенность, самообладание, самомнение, самодовольство, самовлюбленность. Возможно, все эти качества необходимы герою не меньше, чем отвага.

Ясон рос. Он знал историю пленения своего отца узурпатором Пелием, но был готов повременить с местью за несправедливость и с восстановлением себя на иолкском троне. Одна из многих добродетелей, которым он научился, сидя у ног благородного Хирона, – терпение.

Возможно, внутреннее стремление стать великим героем раздул из искры неожиданный визит героя Беллерофонта, приземлившегося у входа в пещеру Хирона верхом на летающем коне.

– Хирон, ты знаменит на весь мир своим мастерством в целительских искусствах. Ты и сам наполовину конь – так кто, как не ты, поможет моему бедному другу?

Пегасу, бессмертному, но не неуязвимому, в бою Беллерофонта с Химерой жестоко обожгло шею и гриву. Пока Хирон смазывал раны коня лечебными мазями, Беллерофонт рассказал о своих приключениях завороженному юноше.

Ясонова ясноглазая оторопь позабавила Хирона, но, прежде чем Беллерофонт улетел на исцеленном Пегасе, кентавр не удержался от нотации.

– Ты доволен содеянным, юный Беллерофонт, – проговорил Хирон. – Само собой, был ты храбр и находчив. Но, надеюсь, пути судьбы и богов ты познал довольно, чтобы понимать: лишь тьма и отчаяние ждут того, кто считает, будто их достижения – только их, и ничьи более. Отдай должное богам, помогшим тебе и бессмертному коню, – без них ты был бы всего лишь незначительным царенком, каких много.

Беллерофонт рассмеялся и, поймав взгляд Ясона, закатил глаза; Ясон хихикнул.

Они помахали Беллерофонту, тот улетел на Пегасе к царю Иобату и дальнейшим своим приключениям, а Хирон покачал головой.

– Удел молодых – ничему не учиться. – Кентавр вздохнул. – Надо полагать, спесь и неколебимая самоуверенность возносят их к победам – и совершенно точно их спесь и неколебимая самоуверенность свергают их с пьедесталов и сталкивают в бездну погибели.

Ясон эти слова пропустил мимо ушей. Он смотрел, как Беллерофонт с Пегасом превращаются в точку в далеком небе. Хирон хлопнул в ладоши у мальчишки перед носом.

– Ты зачарован. Проснись и скажи мне, какие травы использовал я в припарке для Пегаса? Какой сок я добавил, чтобы мазь разогрелась, поднялась и вспенилась?

Шли годы, Ясон учился как мог, а сам все время грезил о героическом будущем. О том, что ему достанется летающий конь, мечтать не приходилось, но что-нибудь он все же найдет – какой-нибудь символ, зверя, предмет, что подарит ему вечную славу.

Скоро – слишком уж скоро, по мнению Хирона, – Ясон превратился в крепкого, сильного, высокого и пригожего молодого человека, готового покинуть пещеру Хирона на горе Пелион и отправиться в Иолк.

– Помни, – наставлял его кентавр. – Скромность. Почтение к богам. В бою делай не то, чего тебе хочется, а то, что, по твоему суждению, твой враг менее всего от тебя желает. Повелевать другими не удастся, если не владеешь собой. Таких, кто лучше всех понимает свои недостатки, – меньше всех. Вожак – тот, кто… – И так далее, правило за правилом, предупреждение за предупреждением.